Мысли

И приходится закрыть окно, как бы ни хотелось свежего воздуха, как бы ни был он жизненно необходим прямо сейчас – ледяной холод этого северного мира сильнее тебя. Своими руками закрываешь для себя этот последний путь для побега – невероятный, нереальный, не стоивший даже мгновения твоей веры.

Когда-то ты откроешь это окно, и там будет лето, и тепло, и счастье, и будет уже невозможно его закрыть, невозможно отказаться от той ночи, что встретит тебя за ним, от ее звуков и ее нежности. Твое сердце задрожит от дыхания ветра, не бессмысленно воющего, не орущего от злости, холода и безысходности, но шепчущего только тебе, касающегося твоей души и слуха древним заклинанием, признанием, тайной, услышанной им в каких-то бесконечно далеких краях. И ты тоже услышишь ее, ты тоже узнаешь ее, ты удивишься ее простоте и пообещаешь хранить ее всегда.

И утро будет белым свежайшим молоком в черный кофе твоей счастливой бессонной ночи, еще держащейся из последних сил над этим городом. И усталость покажется счастьем, и все будет нараспашку – окна, двери, рубашка, дни и ночи, душа и мысли – все нараспашку – все открыто жизни, все переполнено ею, и так легко будет верить.

Я против городов без рек

Я против городов без рек. И если не реальная река, то река времени, река жизни, река истории – хоть какая-то, та, в которую мы могли бы всматриваться бесконечно или броситься, потеряв все наяву, которая неслась бы вперед, сама по себе, сильная и вольная, которой были бы безразличны все драгоценности этого города, но верная обещанию, хранила бы в своих водах его огни.

Река – это память городов, это их кровь, их главная артерия, пульсирующая жизнью.

Должно быть, в этих безвольных городах что-то неподвластное им, что-то уносящее из них всю боль и горе, что-то шепчущее по ночам слова любви тем, кто ее потерял окончательно, что-то пьянящее, что-то скрывающее наши ошибки, страхи, безверие – на самом дне.

Жизнь городов

Люди живут в городах. Мы существуем сами по себе, почти забывая, что рядом с нами, совсем рядом, переплетенная с нашей судьбой проходит и жизнь нашего города.

Впрочем, и город иногда забывает о нас. И он в этом забвении даже более гармоничен, чем мы. Пустынные улицы, брошенные вещи. И тогда, кажется, он и не заметит, если нас совсем не станет – будет и дальше жить, занятый своими делами, застрявший где-то между полуднем и полночью. И даже не в одиночестве – в конце концов, у него и кроме людей полно жителей, ему надо напоить своих голубей на площадях и охраняющих его покой дворовых псов. У него тысячи обязанностей.

Но это взаимное забвение непрочно и сиюминутно, не больше чем расставание любимых, которые на самом деле никогда не расстаются и, отпустив одну руку, уже испуганные ищут другую. Они нарочито стараются не смотреть друг на друга, но идут рядом, нога в ногу, пусть даже не замечая или не признавая этого, но так сильно боясь отстать. Все же город живет вместе с человеком, он шумно отмечает с нами общие праздники, делит с нами радость и горе, беды и невзгоды.

* * *

Есть города умудренные старостью, но это вовсе не значит, что они потеряли азарт или страсть к жизни. Хотя есть и такие города – увядающие, распадающиеся, теряющие свою жизнь.

Есть города молодые, стремящиеся вперед, наивно хватающие все новое – все то, что видят, пытающиеся быть похожими сразу на все, и даже не замечающие, как посреди всего этого, где-то спрятанное от глаз посторонних, в самом их сердце еще только зреет, прорастает их суть, смысл их жизни, их естество – то, за что их полюбят потом, за что будут всегда хранить в памяти те, кто не останется равнодушен.

Есть города, которые меня любят, радуются моему появлению, расспрашивают о моих делах или, наоборот, обрушивают на меня разноголосый поток своих новостей.

Есть города, которые не станут говорить со мной, считая меня чужаком.

Есть города равнодушные, но принимающие все равно услужливо.

Есть города, требующие услужливости, требующие служения себе.

Есть города, которые молчаливо прогуливаются рядом со мной, по своим пустынным улицам и вспоминают, тихо вспоминают наше давно ушедшее прошлое, наполняя восторженной дрожью так сильно растянувшееся настоящее мгновение.

Есть города, которые любят и ждут, которые не помнят и забывают, которые полны скорби и памяти, или надменно тщеславны и не помнят или делают вид, что не помнят ничего.

Есть города, с которыми приятно выпить кофе утром – пока никого нет, дыша свежим воздухом вымытых до блеска дождем улиц.

Есть города, которые не помнят меня и не могли помнить, но которые помню я. Города навсегда отразившиеся в моем сердце, ярчайшим спелым созвездием пронесшиеся когда-то мимо меня.

Города тихие, города сварливые, скандальные, не замолкающие – разные, разные. Они живут своей жизнью – всегда, а мы рядом с ними. Это их голоса слышатся за окном случайного отеля, это их отголоски навсегда остаются в памяти.