Mysterium Coniunctionis

Спокойное и звездное небо и сверкающее солнце — это павлины. Синий небосвод с его тысячью сверкающих глаз и солнце с его всеми цветами радуги представляют внешний вид павлина во всем великолепии его "глазастых" перьев. Когда небо или солнце с его тысячами лучей прячутся за облаками или скрыты за пеленой осеннего тумана, они снова напоминают павлина, который в темное время года, подобно многим птицам с яркой расцветкой, сбрасывает свое красивое оперение и становится блеклым и некрасивым; тогда ворон, который одел павлиньи перья, каркает вместе с другими воронами на погребальном концерте. Зимой павлину-ворону ничего не остается, кроме как испускать пронзительный неприятный крик, который очень похож на карканье вороны. В народе говорят, что павлин обладает ангельскими перьями, дьявольским голосом и воровской походкой.'

[1387].

Это объясняет, почему Дорн связывает павлина с головой ворона (caput corvi).

399 Стоит упомянуть и об определенных дополнительных значениях павлина в средневековой литературе. Пицинеллий говорит, что павлин, в противоположность солнцу, обозначает "праведного человека, который, хотя и украшен цветами тысячи добродетелей, купается еще и в более ярком свете божественного присутствия"; он также обозначает человека, который, "запятнанный постоянно совершаемыми грехами, вновь поднимается к целостности духа". Павлин выражает "внутреннюю красоту и совершенство души"[1388]. Мерула упоминает, что павлин опустошит и разобьет сосуд, содержащий яд

[1389] — еще одна особенность павлина, которая может объяснить его положение в алхимии, поскольку он вызывает и знаменует трансформацию ядовитого дракона в исцеляющее лекарство. Мерула также утверждает, что пава не представляет птенцов отцу до тех пор, пока они полностью не вырастут, на основании чего Пицинеллий проводит аналогию с Непорочной Девой, которая тоже представляет свое потомство Богу только в совершенном состоянии. И снова возникает мотив обновления посредством матери[1390]

.

400 Стало быть, если Царица-Мать во время беременности ест павлинье мясо, то она ассимилирует аспект самой себя, а именно, способность даровать новое рождение, эмблемой которого является павлин. По мнению Августина, особенностью павлиньего мяса является его не подверженность гниению[1391]. Оно, как говаривали алхимики, является "cibus immortalis", подобно плодам философского дерева, которыми кормили Ариелея и его товарищей в доме повторного рождения, скрытом на дне моря. Мясо павлина было вполне подходящей пищей для матери, пытавшейся омолодить старого царя и дать ему бессмертие.