МЖ. Роман-жизнь от первого лица

– Ладно, ладно, не хохми. Хохмач, блин. И без твоих шуточек тошно. Вот что я тебе скажу. Обещай, что, если с тобой что-то случится, ты не расскажешь обо мне ни единого слова.

– Базара нет, фраерок ушастый. А если серьезно: Андрей, я безусловно понимаю, что как пить дать могу оказаться на нарах в тамошнем кичмане, и очень прошу тебя, позаботься о моей семье.

– Само собой, брат. Не парься даже. Будем надеяться, что этого не понадобится и уже через неделю мы с радостью выпьем за богатого мистера Вербицкого.

– Эх, твои бы слова, да Богу в уши…

– Ну, держи краба.

– Давай, не поминай лихом.

Андрей уехал, а я позвонил Свете, которой ничего не рассказывал до последнего момента. Она искренне радовалась переменам, происходящим со мной, и вроде не подозревала, с чем они связаны. Мой звонок застал ее в машине, на подъезде к дому. Но она с радостью откликнулась на мое предложение «посидеть» вместе и через сорок минут подъехала к «John Bull Pub» на Якиманке. Там, как известно, тогда было лучшее в Москве разливное «Kilkenney» – до той поры пока его не испоганили, как и прочее импортное пиво, начав варить все его здесь, в одной бочке, – и великолепная «иберийская» закуска к нему.

Мы сидели лицом к лицу, держали друг друга за руки и говорили о какой-то ерунде. Вдруг она окинула меня взглядом влюбленной, все подмечающей женщины и, стиснув мои руки, заглянула мне в глаза:

– А ведь ты что-то хочешь сказать мне. Что-то тяжелое и неприятное. Говори скорее, не томи, а не то я выйду из себя и ущипну тебя под столом прямо за яйца.

– Ну, не надо так радикально, прошу тебя. Мои яйца еще пригодятся нам обоим, вот увидишь. А я просто должен уехать. На несколько дней. За границу. Вот и все.

– За границу?! На несколько дней?! С кем это? Со своей старой клячей?!

– Света, почему ты так ненавидишь Леру, что она тебе сделала?

– А потому, что кто-то устраивает свою задницу так, что не приходится палец о палец ударять, а все ей приносят! Живет на всем готовеньком, не работает, ни черта не делает!

– Остановись. Мне этот разговор неприятен. Она для меня прежде всего мать моего ребенка.

– Ну да, конечно! «Мать твоего ребенка». Куда уж нам-то, скромным холостым фабричным девчатам, угнаться за столичной штучкой Лерочкой. Мы, в отличие от нее, себе на кусок хлеба сами зарабатываем и ни от кого не зависим. Провинция, что с нас взять. У нас одна работа на уме, а детей рожать нам некогда!

Проговорив это, Света сделала попытку заплакать и свести вечер к обыкновенному скандалу, но я не дал ей этого сделать, а вместо этого ласково погладил ее по щеке и, в глубине души чувствуя себя полным дерьмом, сказал:

– Пушенька, ты же знаешь, что люблю я только тебя, а с женой живу, во-первых, из-за ребенка, а во-вторых, – из-за того, что у нас с тобой просто нет сейчас возможности жить вместе. Не на что купить квартиру. И я как раз и еду для того, чтобы она появилась. И, естественно, я еду туда один. Я еду работать, а отдыхать мне без тебя было бы не в радость.

Не знаю – это отличие любовницы от жены, которая поскорее сама хочет стать женою, или, во что мне изо всех сил не хочется верить, банальный меркантилизм, но, как только Света услышала мои объяснения, в ее глазах вспыхнула постоянно тлеющая искра надежды. Она перебралась ко мне поближе, обняла меня за шею, приблизила свое лицо к моему и тихо спросила:

– А ты хочешь, чтобы у нас был малыш? Наш маленький бельчонок? Ты хочешь этого?

И я, совершенно искренне, но продолжая также отдаленно чувствовать себя неверным мужем и подлецом, ответил, утвердительно кивнув головой и прикрыв на мгновение глаза.

– Поезжай, – милостиво разрешила Света. – Я буду молиться, чтобы ты вернулся живой и здоровый. Наша любовь: моя и маленького, не рожденного пока солнышка, которое живет где-то далеко отсюда, но очень хочет появиться именно у нас, будет хранить тебя.

– Спасибо. Я постараюсь. На самом деле ничего страшного в этой поездке нет.

И я насочинял ей примерно то же, что и Лере, особенно не утруждая себя выдумыванием новой лжи.

В ночь перед отлетом я почти не спал. Лежал с открытыми глазами и обдумывал детали предстоящей операции, которую я почему-то назвал про себя «Карлсон и жулики». Возникало несколько вопросов, из которых самым главным был: где взять оружие? Ведь это не Молдавия и рядом нет Приднестровья с целым меню различных гремучих железяк на выбор. Подумав, я решил для себя следующее: «Если в городе есть кто-то, кто открыто носит пистолет, например полицейские или охранники, то существует возможность заполучить в свое распоряжение то, что мне необходимо. Все, что мне понадобится для этого, – умение владеть собой и создание нужной ситуации, а также, в качестве страховочного варианта, небольшой острый нож».

Подумав так, я встал, зажег свет и запихнул в чемодан складные пассатижи-трансформер «Leatherman», в набор которых входил, помимо прочего, отличный и острый, как бритва, ножик с острым концом и длиной лезвия более семи сантиметров. Вполне хватит для серьезного разговора с кем угодно, в том числе и с полицейским, при условии фактора внезапности.