МЖ. Роман-жизнь от первого лица

Жителей Буэнос-Айреса, а в особенности еще и выпивших, отличает крайнее любопытство. У меня сложилось такое впечатление, что они относятся к иностранцам с таким же любопытством, с каким в свое время, в древние теперь уже годы социалистической эпохи, относились к ним мы. Но возможно, что я ошибаюсь, и это лишь следствие безграничного латиноамериканского темперамента, распространяющегося во все житейские области с равной силой. Как бы там ни было, но после минутной паузы парень, сильно рыгнув, привлек этим отвратительным звуком мое внимание и, улыбнувшись широкой пьяной улыбкой, спросил:

– Amigo, ты откуда, вообще?

Хотя я не понимал по-испански, тем не менее по интонации догадался, что это не просьба дать закурить, а именно вопрос о моей государственной принадлежности:

– Yo russo.

– О! Russia! Avante Russia! – заорал мой подвыпивший собеседник и, восторженно раскинув в стороны руки, изобразил пальцами «козу». Я с сожалением пожал плечами, дав понять, что не понимаю его, как и того, зачем он показал именно этот жест? На моей родине он имеет не классическое сатанинское значение, а символизирует распальцовку бизнесменов силового плана.

Тем не менее, чтобы как-то поддержать разговор, я показал пальцем на его пиво, затем ткнул себя в грудь и сказал:

– Руссо, ням-ням водка.

Парень понял этот жест по-своему, просиял и по-простому протянул мне свою бутылку. Я улыбнулся, мотнул головой и провел рукой по горлу. Хватит с меня, парень. Я свое давным-давно выпил. Я обязательно брошу пить. Вот стану богатым и брошу.

С деньгами есть смысл в дальнейшем существовании в трезвом восприятии мира, который тебе нравится потому, что ты можешь купить себе свою персональную его частичку, окружив себя тем, что ты воспринимаешь как собственный «мирный мир», в котором ты будешь жить в мире с самим собой потому, что этот мир будет твоим, лично тобой созданным миром. Миром, в котором ничего не будет тебя раздражать. Миром, в котором ты будешь строить свои собственные дороги между городами, создавая библиотеку из своих лучших впечатлений. Миром, в котором будут только те, кто тебе приятен, и те, с кем тебе легко. Миром, где правит твоя свобода. Миром, в котором нет зимы, а царит вечное лето и голубой океан дарит тебе свою силу и долголетие. Миром, в котором ты счастлив. Именно о таком мире мечтает каждый, кто не хочет сдаваться и плыть по течению, не желая даже пошевелить рукой, чтобы выплыть на спокойную воду. Именно о нем мечтала Клаудия, особенно теперь, когда судьба свела ее со мной, так недалеко от царства небесного и так высоко от земли. В тот самый момент, когда я разговаривал с пьяным панком и собирался ехать в парк, а затем встречаться с моим дипломатом-информатором, она ужинала в компании нашего общего с ней «клиента» и понимала, что шанс, который ей выпал, нельзя упустить. Клаудия каким-то образом просканировала клиента. Ее природная женская интуиция, система идентификации мужчины, выявляющая места для ее атаки его эго и безошибочно наводящая женщину на цель, сразу распознала все бреши в его обороне. Струков – маленький, не толстый поц, тоже мечтал о своем собственном мире. Более того, ему казалось, что он его построил. Но он не позаботился об укреплении границ. Он, как и любой человек, которому было чего бояться, и бояться заслуженно, окружил себя системами безопасности, иллюзорно предохраняющими его от таких, как я, но не смог распознать в красавице-испанке предвестника своего конца.