МЖ. Роман-жизнь от первого лица

– Прошу прощения, не подскажете ли вы мне, где находится российское посольство? Я думал, что оно здесь, в этом доме, но теперь вижу, что это не так.

Они вежливо улыбнулись, и офицер на хорошем английском ответил, что российского посольства здесь отродясь не было, но я не далек от истины, со смехом изрек он, ибо в этом доме живет один богач из русской мафии. Так что я могу при желании обратиться за нужной мне помощью к нему:

– Однако не советую, сеньор, вам сразу радостно прыгать через забор к земляку. Там, у него во дворе, кажется, бегает не меньше полудюжины стаффордов, которые не хуже пираний разорвут вас на молекулы. Что же касается эмбархадо Руссо, то оно находится недалеко отсюда, на улице Rodriguez Репа, и сеньор может доехать туда за пятнадцать минут, если не будет торопиться и будет соблюдать правила дорожного движения, adios!

Полицейский любезно вызвался написать мне адрес на клочке бумаги, и, пока он ходил за ним в свой крошечный домик, а второй, потеряв ко мне всякий интерес, отвернулся зачем-то в сторону, я украдкой продолжал осматривать дом. Проникнуть туда нелегально было бы заранее не осуществимой затеей, особенно учитывая бесценную информацию о существовании в хозяйстве Струкова стаи таких собаковидных демонов-убийц, как стаффорды.

Я люблю собак, но стаффорды к числу мной любимых пород не относятся, как и питбули и прочие яростно-тупые куски мяса с силой сжатия челюстей в несколько десятков атмосфер. Мне особенно милы восточноевропейские овчарки, ретриверы и особенно хаски – эти собачьи ангелы с умнейшими мордами и голубыми чистыми глазами. Однажды на какой-то выставке, кажется в Сокольниках, я взглянул в такие вот бездонные голубые озера. С того момента мечтой моей жизни стало завести хаску. Пока что мечта неосуществима, но я обязательно ее осуществлю, если профессия позволит мне дожить до пенсионного возраста.

Я вернулся обратно на Avenida Libertador и медленно поехал по направлению к Национальному резервному парку. Доехал до Plaza di Mayo, полюбовался на президентский дворец Casa Rosada и свернул налево на Villaflor. Город, сквозь который я прорезал на своем «Агрессоре», словно горячий нож масло, был чудесен. Он открылся, словно впустил меня, и предстал совершенно другим, чем несколько часов назад, тогда, когда я наматывал первые километры по его земле, сидя в такси. Его проспекты поражали своей шириной, дома старой и новой архитектуры органично соседствовали друг с другом, его асфальт был безупречен, а тротуарные плиты до блеска были вымыты шампунем, и мыльные реки от этой бесконечной городской уборки текли нескончаемым потоком вдоль проезжей части по специальным отводам, возле дорожных бордюров. Количество скверов, разбитых то тут, то там, не поддавалось никакому подсчету и примерно равнялось количеству памятников разнообразным выдающимся аргентинцам. Не отставали от них и фонтаны, в радужных брызгах которых играло нежаркое весеннее солнце, а возле площади Sen Martin был устроен оазис монументов глобализации, состоящий из громоздящихся один на другой зеркальных небоскребов. Были тут и «Microsoft», и «Sheraton», и «Mercedes», и еще огромное количество всех тех, кто давно уже является некоронованными земными королями. Для меня эти монстры – воплощение девятерых назгулов из «Властелина Колец». Невозможно не предположить, что всеми этими транснациональными извергами обязательно должно руководить какое-то злобное неспящее око, волей которого они распространились по всей земле, высасывая, подобно гигантским паукам, мозги людей и заменяя их своими корпоративными слоганами из рекламных роликов. Я остановился, и некоторое время глазел на этих стеклянных уродов, которые, словно титаны, вылезли из преисподней. Их бездушие и тупая сила давила и пригвождала к земле. Они казались так безнадежно-незыблемыми, что поневоле закрадывалась мысль о тщетности любой революции. Должно быть, в мире действительно победило то самое толкиеновское багровое око, а девять умножились многократно и заставляют нас работать на себя, пожирая личность без остатка.