На берегах Голубой Лагуны. Константин Кузьминский и его Антология. Сборник исследований и материалов

В беспринципной, и потому единственно для меня приемлемой, газете «Нов<ый> Амер<иканец>» будет на днях тиснута моя рецензия на 1-й том (по Голосу я говорил еще в декабре)[461]. Там то же самое – восхваление и тома, и Вас до небес с оговоркой по поводу анти-ахм/максим, эскапад, к<оторы>х я по-прежнему не могу понять. Т. е. могу понять, что может не нравиться А. А. А. и, тем более, Влад<имир> Емельяныч[462], но не понимаю, какое это отношение имеет к данной книге. Да и прием не одобряю – тыкание носом в былые кучи. Будто Вы не знаете, что профессиональному литератору трудновато было выжить без конформистской судороги время от времени. Хотя бы среди тех, к кому Вы неплохо, кажется, относитесь, в той или иной форме оскоромились и я, и Уфлянд, и Еремин, и Виноградов, и Кондратов, и Сапгир, и конечно, Глеб[463]. Графоману соблюсти невинность легче. Ладно. Нас мало в мире, и мы не USSR и USA, чтобы позволить идеологии нас поссорить.

Новый адрес Натальи:

Natalia Sharymov

20 Bethune St. #5c

New York, NY 10014

Tel. [phone]

Ваш Леша

20. К. К. Кузьминский – Л. В. Лосеву[464]

17 марта 1982 года

64-57 Wetherole St.

Rego Park, NY 11374

17 марта <19>82

Нью-Йорк.

подвал.

Дорогой Леша! На год задержалось издание 2-го тома, потому что: а) Издатель отдал его на рецензию… ИВАСКУ и б) Потому что Иваск натравил на меня своего нового протеже Бобышева, и Дима звонил издателю и во все колокола с запрещением его печатать[465]. Помимо были и другие возникновения: Нуссбергу потребовалось срочно снять статью из сданного в печать тома, Виньковецкому – фото, и все они звонили Кленденнингу. Отчего, понятно, тот озверел.

Сейчас я переработал том, изрядно его сократив (на ТРЕТЬ), и единственное, чего требует издатель, – это письменного разрешения от всех «американских» авторов – включая, понятно, Вас.

Посему: жду от Вас бумажки-подтверждения, что статью об Иосифе, а также свои тексты Вы даете в том без принуждения (не под пистолетом) и согласны на их публикацию. Просто письмо: я там, Лев Лившиц-Лосев, разрешаю К. Кузьминскому опубликовать мои стихотворные и один критический текст в его антологии. Подпись. Дата. Ясно, по-аглицки – Кленденнинг по-русски не читает.

Я уже четвертый месяц в Нью-Йорике, поселился в дивном подвале Квинса, работаю как пчелка, одному Шлаксу в Аризоне сдал и сдаю – 4 книги[466], да Кленденнингу надо срочно 2-й том (и ложиться за 3-й[467]), да помимо дел. Жену сдал в архитекторы временно, на харч хватает.

А чего Вы, лошадь Пржевальского, не усекли потрясности Алика Мандельштама?[468] Или Бродский отравил Ваш слух навсегда? Анри написал еще одну восторженную лицензию (на отстрел поэтов), он Роальда, в отличие от Вас, лошака, знает и ценит[469].

В редколлегию, вместо вонючих профессоров, набрал собак: покойного Джонова Лорда Черняна, свою Принцессу Нежинскую и Д-ра Финеаса Смита. Они-то уж от меня не будут открещиваться, в отличие от Вас с Хэдиком[470].

Тоська Киселева (или Иванова) из «Леннаучпопы», подруга Наймана (а ныне дебошира-иконописца Витьки Володина), написала мне по памяти кучу стихов Сережи Вольфа[471].

Меня преследует мафия, но я стойко держусь и отстреливаюсь: спасал тут малолетних Ромео и Джульетту, а след обрывается у меня в подвале…

Словом, весело.

Срочно жду разрешительного письма.

Ваш ККК, экс-голова

(из института тоже пришлось выйти, в связи с Бобышевым)[472].

21. Л. В. Лосев – К. К. Кузьминскому

б. д

Дорогой Костя,

всё это бесконечно печально. Вольно ж Вам было смешивать божий свет с яичницей, вашу величественную антологию с Вашими мелкими личными счетами.

Ну да дело хозяйское.

Пишите, если чего еще надо.

А Роальда жалею, но мне не интересно: вяло, манерно, диллетантно.

Ваш

Леша

22. К. К. Кузьминский – Л. В. Лосеву[473]

15 апреля 1982 года

15 апреля <19>82

Дорогой Леша! От Вас – исключительно – зависит, будут стихи Бродского в томе или нет. Как Вы помните, в нашем – трехлетней давности – разговоре с Иосифом (при Вас), Иосиф просил меня не писать о нем, а стихи – чтоб отобрали Вы. По телефону.

Сейчас, из-за этой поебени с Иваском-Бобышевым (г-н ридер растрепал Диме содержание тома), я делаю последнюю отчаянную попытку договориться с Бобышевым[474]. Как Вы понимаете, менять в СВОИХ текстах я ни ради кого ничего не намерен, но даю каждому поэту карт-бланш изложить свои соображения. Пусть они и противоречат моим.

В отношении же Иосифа требуется следующее:

– список текстов, сделанный Вами (по сборникам, они все у меня есть),

– письмо Иосифа, разрешающее опубликовать данные тексты.

Не мне Вам объяснять, что ежели присутствуют Рейн и Найман – без Димы и Оси не обойтись – иначе что это за антология? Гордина, скажем, и Мака я могу пустить урывками[475] – но с Иосифом так грешно. Грешно еще и потому, что читателю это нужно[476].