На Диком Западе. Том 3

Спенс представил Дэви как своего молодого брата, и Мататонка приветствовал его с глубоким уважением. Он пожал руку Дэви с такой силой, что юноше стало больно. Дэви рассматривал могущественного вождя с большим интересом. Белые молчали, повинуясь установленному этикету. Первая жена Мататонки подала мужу церемониальную трубку, вырезанную из камня и набитую смесью табака с ивовым корнем, которую племя сиу предпочитало чистому табаку. Мататонка поднял трубку, протянул ее последовательно в четыре стороны, сделал затяжку, потом передал ее налево, вручив первому Дэви. Тот, подражая вождю, тоже затянулся один раз и передал трубку Спенсу; последний, в свою очередь выпустив небольшой клуб дыма, возвратил трубку вождю. Жена вождя взяла трубку и повесила ее на стену хижины, где она висела среди множества военных и охотничьих трофеев. Последовали несколько минут молчания; Мататонка пристально разглядывал Дэви. Дэви чувствовал, как острые черные глаза вождя пронизывают его насквозь.

— Это хорошо, — начал Мататонка. — Говорят, что молодой орел прилетел с горных вершин. Говорят, что это белый орел с красным сердцем. Мататонка желает, чтобы улыбающийся юноша повесил свое платье в этой хижине. Мататонка будет отныне его старшим братом.

Спенс перевел слова вождя и прибавил:

— Вы произвели прекрасное впечатление на вождя. Он любит людей, подобных вам. Предложите ему какой-нибудь подарок, если у вас есть что-нибудь.

— Скажите вождю, что я только молодой человек, еще не совершивший подвигов, и у меня нет слов, чтобы благодарить такого знаменитого вождя, как Мататонка. Скажите ему, что я привез ему подарок…

Спенсу очень понравился ответ Дэви; он немедленно перевел его вождю, глаза которого заблестели от удовольствия, хотя лицо оставалось по-прежнему серьезным. Дэви оставил хижину, порылся в своих дорожных вещах и отыскал красивый охотничий нож с длинным лезвием и ручкой, украшенной серебряной инкрустацией. Возвратившись, он протянул нож вождю. Сдержанность последнего сейчас же растаяла.

— Мататонка, — начал он гордо, — нанесет много ударов этим новым ножом. Он возьмет много скальпов у собак-Воронов, чтобы повесить их в своем вигваме. Это хорошо!

Он позвал свою жену и приказал подать ужин, состоявший из вареного буйволового мяса со сладкими кореньями, которых Дэви до того не пробовал — очень вкусных и хорошо приготовленных. Ужин был подан в ковшах, искусно сделанных из рога. После ужина долго курили, не говоря ни слова.

Первым прервал молчание Спенс; он попросил Мататонку показать летопись племен, мало доступную для белых. Она ревниво охранялась, как священная хроника, заносимая из года в год в течение полутора столетий на внутреннюю сторону бизоньей тщательно выделанной кожи. В хронике каждой зимы велась запись вождей кругами, которые постепенно расширялись вокруг общего центра; сюда же заносились все более или менее значительные события из жизни племени оглелов.

Мататонка встал, достал хронику, бережно развернул свиток, закатанный в другую кожу, и разостлал по полу хижины.

Спенс указательным пальцем начал водить по коже, подсчитывая годы применительно к летосчислению белых; затем, указав на рисунок ворона с разбитыми крыльями, сказал:

— Мой брат видит, как много было убито Воронов за эту зиму.

Обращаясь к Дэви, он прибавил.

— В этот год отец Мататонки прогнал Воронов к Лодж Пол-Крику; это случилось в тот самый год, когда ваш отец был убит у Блэк Хилла, подсчет дает 1853 год.

— Народ Медведя снял много скальпов у Воронов, — гордо сказал вождь. — Они знают, что наши женщины вили веревки из их волос; они знают, что народ Медведя вплетал волосы Воронов в хвосты своих лошадей.

— Мой брат — великий воин, — подтвердил Спенс. — В этом году, — продолжал он, — на моего молодого брата с его отцом напали чейены под предводительством белого человека, который ненавидит белых. Сердце этого белого было черно. Его сердце — сердце змеи! Этого человека называют Двухпалым, потому что его правая рука изуродована. Двухпалый убил отца моего брата не в честном бою, как храбрый воин, а как коварный трус. Быть может, Мататонка знает этого человека?

— Мататонка не знает его, — отвечал вождь, — хотя здесь у нас было много разговоров об этом человеке. Говорят, что он уже не живет с краснокожими; говорят, что он ушел от них в страну звезды, с громким шумом проходящей зимой; другие говорят, что он сошел с ума; но говорят также, что он убит громом. Мататонка не знает его. Он был очень плохой человек.

— Вождь говорит, — переводил Спенс Дэви, — что Двухпалый оставил чейенов три года тому назад. Зимой они видели метеор, который разорвался с шумом и упал недалеко от деревни, где он жил, и он будто бы от этого сошел с ума; другие говорят, что он был убит молнией, а третьи — что он пропал из вида. Вот все, что я мог разузнать о негодяе. По-видимому, след его утерян.

— Этот дьявол обитает где-нибудь в других местах, — сказал Спенс Дэви, когда вышли из жилища Мататонки.

— Когда-нибудь мы нападем на его след! Когда это время придет…