На Ельнинской земле

И вдруг — уже глубокой осенью, а именно 28 ноября 1914 года[5] стихотворение появилось в московской газете «Новь». В редакционном примечании говорилось, что автору четырнадцать лет, что он окончил народное училище, живет в деревне и что стихи были переписаны и отосланы в редакцию учителем — подписчиком «Нови». Фамилия учителя не называлась, но это был Михаил Сельницкий (его отчества я не помню), учительствовавший в Шиловской школе, которая находилась в шести верстах от нашей деревни. М. Сельницкий иногда бывал в гостях у моей учительницы Е. С. Горанской и «Просьбу солдата» переписал, по-видимому, у нее: никому другому я своих стихов не давал.

Кажется, я в то время мог бы стать самым счастливым человеком в мире, если бы только увидел свои стихи напечатанными. Но М. Сельницкий почему-то не счел нужным показать их мне, он показал их только учительнице, специально приехав в нашу школу под вечер после уроков. От учительницы я и узнал о напечатании своих стихов. А стихи в напечатанном виде увидел лишь в начале пятидесятых годов: ныне покойный критик А. К. Тарасенков прислал мне фотокопию стихотворения, которую он получил в Ленинской библиотеке.

Вот стихи «Просьба солдата» в том виде, в каком они были написаны:

Светит солнца лучДогорающий.Говорит солдатУмирающий:— Напиши, мой друг,Ты моей жене —Не горюет пустьО моей судьбе.

А еще поклонПередай ей мой,И меня онаПусть не ждет домой.Если ж жить вдовойЕй не нравится —С тем, кто по сердцу,Пусть венчается.А еще тебеЯ хочу сказать:Моему отцуНе забудь писать —

Дескать, жив-здоровТвой сынок родной.Только ты егоНе зови домой…Зашло солнышко,Запылал закат.Вместе с солнышкомКончил жизнь солдат.8 октября 1914 г.

Стихотворение это, конечно, не блещет никакими особыми достоинствами. Однако оно является наиболее удавшимся мне стихотворением из всех тех, что написаны были до него.

И когда я — уже в пятидесятых годах — решил включить в свой двухтомник несколько ранних стихотворений, то первым в этой рубрике поставил «Просьбу солдата».

3

Не знаю, по какой причине, но именно к «Просьбе солдата» мои читатели проявили довольно большой интерес. Меня часто спрашивали — преимущественно в письмах — о том, например, что натолкнуло меня на тему об умирающем от ран солдате, — ведь я же был все-таки лишь мальчишкой и войны не видел. Но чаще всего спрашивали (главным образом те, что писали или собирались писать диссертации о моем творчестве): верно ли, что «Просьбу солдата» я написал, подражая известной песне на слова И. З. Сурикова «Степь да степь кругом»…

Я отвечал на обращенные ко мне вопросы: да, мол, по-видимому, это так и есть, что «Просьба солдата» появилась под влиянием песни о ямщике, замерзающем «в степи глухой», хотя сам я вряд ли сознавал, что подражаю Сурикову. Наоборот, мне могло даже казаться, что суриковской песни я и не читал никогда, и не слышал ее. Но только — казаться. На самом же деле суриковская песня наверняка жила во мне. Иначе откуда же могла появиться подражательность?..

4

Независимо от того, что, о чем и как говорится в стихотворении «Просьба солдата» и насколько оно подражательно, я хочу здесь рассказать, почему я взялся за стихи об умирающем солдате, что меня побудило написать такие именно стихи.

В одной из газет я прочел стихотворение. Какая это была газета, как называлось стихотворение, кто его автор — не помню. Но я сразу же запомнил само стихотворение, так оно поразило меня.

С тех пор прошло более пятидесяти лет, а прочитанные тогда стихи я помню и сейчас — хотя, может быть, в некоторых местах и не совсем точно.

Вот они:

Ночь порвет наболевшие нити,Вряд ли их дотянуть до утра…Об одном вас прошу: напишите,Напишите три строчки, сестра.

Напишите жене моей бедной,Напишите ей несколько слов,Что я в руку был ранен безвредно,Поправляюсь и буду здоров.Напишите, что мальчика ВовуЯ целую — как только могу —И австрийскую каску из ЛьвоваЯ в подарок ему берегу.А отцу напишите отдельно,Как прославлен наш доблестный полкИ что в грудь я был ранен смертельно,Исполняя свой воинский долг{3}.