На языке врага: стихи о войне и мире

И однажды, плененному эллину говорит колорад-иудей:«Я тебя не прощаю, но все же – беги до хаты,расскажи матерям ахейским, как крошили мы их детей,как мы любим такие греческие салаты.Расскажи отцам, что война миров, языков, идей —превратилась в фарс и в аннексию территорий,вот тебе на дорожку – шашлык и водка из снегирей,вот тебе поджопник, Геракл, или как там тебя, Григорий…»…За оливковой рощей – шахтерский аид в огне,и восходит двойное солнце без балаклавы,перемирию – десять лет; это кто там зигует мне,это кто там вдали картавит: «Спартанцам слава!»?

«Гиркинсону, шалом!» – я зигую ему в ответ,возврашаюсь в походный лагерь, на перекличку,перед сном, достаю из широких штанин – планшет,загружаю канал новостей, проверяю личку.Там опять говорит и показывает Христос:о любви и мире, всеобщей любви и мире,как привел к терриконам заблудших овец и коз,как, вначале, враги – мочили его в сортире,а затем, глупцы – распяли в прямом эфире,и теперь, по скайпу, ты можешь задать вопрос.

«Это – пост в фейсбуке, а это блокпост – на востоке…»

Это – пост в фейсбуке, а это блокпост – на востоке,

наши потери: пять забаненных, шесть «двухсотых»,ранены все: укропы, ватники, меркель, строки,бог заминирован где-то на дальних высотах.Это лето – без бронежилета, сентябрь – без каски,сетевой батальон «Кубань» против нашей диванной сотни,я тебе подарю для планшета чехол боевой окраски,время – это ушная сера из подворотни.Что, в конце концов, я сделал для этой малышки:теребил курсором ее соски, щекотал подмышки?Ведь она – так хотела замуж, теперь – в отместку:отсосет военкому и мне принесет повестку.Да пребудут благословенны: ее маечка от лакосты,

скоростной вай-фай, ваши лайки и перепосты,ведь герои не умирают, не умирают герои,это – первый блокпост у стен осажденной Трои.

«Как темнота от фонаря…»

Как темнота от фонаря —живет одна в сухом остатке,и солнцу, в августе, не зряприходят мысли о закатке.Не зря любил тебя, не зряслепец, почуявший измену,я уходил в ночную смену,подняв рогами якоря.

О, как жестоко и по-детскимы сглазили поводыря,и скольких мы, не зря, в Донецкеубьем, и нас убьют – не зря.Схоронят звезды и медалипод деревянное пальто,а ведь – не зря Христа распяли,ведь, если б не распяли, что:лежал бы на плацкартной полке,хрустя отравленной мацой,писал стихи, и в черной «Волге»разбился бы, как Виктор Цой.[1]

Острое