На языке врага: стихи о войне и мире

Я назначу высокую цену – ликвидировать небытие,и железные когти надену, чтоб взобраться на небо твое,покачнется звезда с похмелюги, а вокруг – опустевший кандей:мы сбежим на свидание в Брюгге – в город киллеров и лебедей.Там приезжих не ловят на слове, как форель на мускатный орех,помнишь, Колина Фаррелла брови – вот такие там брови у всех,и уставший от старости житель, навсегда отошедший от дел —перед сном протирает глушитель и в оптический смотрит прицел:это в каменных стойлах каналы – маслянистую пленку жуют,здесь убийцы-профессионалы не работают – просто живут,это плачет над куколкой вуду – безымянный стрелок из Читы,

жаль, что лебеди гадят повсюду, от избытка своей красоты,вот – неоновый свет убывает, мы похожи на пару минут:говорят, что любовь – убивает, я недавно проверил – не врут,а когда мы вернемся из Брюгге, навсегда, в приднепровскую сыть,я куплю тебе платье и брюки, будешь платье и брюки носить.

«Ты обнимешь меня облепиховыми руками…»

Ты обнимешь меня облепиховыми рукамии обхватишь ногами из молочая,будем жить вот так – не отклеиваясь веками,непрерывно трахаясь и кончая.Заходя в музеи, вигвамы, общаясь со стариками,нежную привязанность излучая,

будем жить вот так – не отклеиваясь стихами,непрерывно трахаясь и кончая.

«Если бы я любил свое тело…»

Если бы я любил свое тело,черное тело, украшенное резьбой,и мне бы шептали Андерсон и Памела:«Саша, Саша, что ты сделал с собой?»На плечах – подорожник,под сердцем – взошла омела,не смолкает вереск в подмышечных сорняках,ох, если бы я любил свое тело,

кто бы носил его на руках-руках?Кто погрузил бы его в ковчег Арарата,тело извилистое, с накипью снов,как змеевик самогонного аппаратаили основа основа основ основ.

«Я принимаю плацебо молитвы…»

Я принимаю плацебо молитвы,рабиндранатовый привкус кагора,вот и грибные посыпались бритвы —ищут, недавно открытое, горло.Я выезжаю в седане двухдверноми с откидным получается верхом,

располагая характером скверным,что и понятно по нынешним меркам.Нам напевают пернатые тушкикарвер шансона из Зиты и Гиты,и безопасности злые подушки —перьями ангелов плотно набиты.Пальчики пахнут Сикстинской капеллой,свежим порезом, судьбою заразной:в белой машине, воистину белой,неотличимой от черной и красной.

«Я выжил из ума, я – выживший, в итоге…»