На край любви за 80 дней

Что я узнаю во Французских Альпах:

1. Девушку в дутой куртке зовут Натали, она поднимается на вершину в восемьсот седьмой раз и ни разу не упала.

2. Эгюий-дю-Миди означает «полуденный пик», это один из одиннадцати пиков горного массива Монблан. Сам Монблан – высочайшая точка в Западной Европе, а высота именно этого пика превышает двенадцать тысяч шестьсот футов, что на несколько миллионов футов выше, чем я поднималась когда-либо в своей жизни.

3. Последние годы туристы штурмовали Монблан с небывалым рвением. Результат – толпы народу на вершинах, замусоренные тропы и смерть нескольких неопытных альпинистов.

4. Широкая открытая полоса горного склона под названием Гранд-Кулуар известна также как Аллея Смерти, из-за внезапных камнепадов. Половина всех несчастных случаев в горах Франции происходит именно здесь.

5. Изменения климата повлияли на Шамони сильнее, чем на любое другое место в мире. Количество снежных и ледовых лавин резко возросло, в чем я могла убедиться на собственном опыте.

6. Для уменьшения числа параглайдеров французские власти недавно приняли закон, запрещающий им приземляться в окрестностях горы Монблан.

Под завязку напичкав меня полезной информацией, Натали направляет вагончик к месту стоянки на вершине. Как только он останавливается, я выбираюсь наружу. Немного побаливает голова, но моей радости нет предела – под ногами вновь твердая земля.

Поскольку я единственный пассажир, Натали на минутку выходит со мной на платформу. Отсюда открывается фантастический вид. Я чувствую себя не на вершине мира, а на бело-голубом клыке доисторического чудовища, которое в данный момент слишком увлечено созерцанием окрестных красот, чтобы меня сожрать.

Натали застегивает куртку и привычным жестом обводит рукой панораму.

– Добро пожаловать на Полуденный пик, – чуточку механическим, но очень торжественным тоном произносит она. – Снежный покров устоялся, и дороги безопасны, если не выходить за пределы трассы. Гуляй где хочешь, только не забудь, что последний вагончик вниз отправляется в пятнадцать ноль-ноль.

– Мне не надо вниз, – говорю я, показывая билет. – То есть надо, только с другой стороны. Я еду в Италию.

– Ah, schade![23] – говорит девушка, закатывая глаза. – Ох уж этот Эрик! Мог бы и объяснить.

Девушка знаком приглашает меня следовать за ней, проходит к выходу и указывает на тропинку в снегу.

– Тебе нужна гондола на Хельброннер. Это пять километров, wunderschön, великолепный вид, через ледник Гласье де Жеан. Оттуда можно спуститься на «Скайуэй».

Я шумно втягиваю носом воздух.

– Подъемник и еще одна канатная дорога?

Похоже, я не слишком внимательно слушала объяснения Эрика.

– Ага, – радостно отвечает Натали. – Повезло тебе, да?

Я всю дорогу не могу перевести дух, и все-таки она права. Путешествие на гондоле и вправду невероятно прекрасно, несмотря даже на группку немецких туристов, поднявшихся с утра пораньше с итальянской стороны. Мы мчимся над ледником, и я не могу оторвать взгляда от зазубренной черной с голубым расщелины на поверхности – к ней ведут следы, а с другой стороны ничего нет.

Когда гондола взмывает над первой башней, двое самых младших туристов – лет восьми-девяти, не больше, – восторженно взвизгивают. Невозможно не улыбнуться радости детей. Мы летим сквозь безупречную белизну заснеженной долины. Я отвожу взгляд от расщелины, наводящей на мысль о смерти, и, отругав себя за трусость, начинаю получать удовольствие от поездки.

В жизни не забиралась так высоко и не видела такого неба. Цвет начинается с кристально-голубого, переходит в ярко-синий и темнеет почти до индиго, когда я, выворачивая шею, оглядываюсь назад. Волнистое белое покрывало разрывают лишь остроконечные пики, поднимающиеся вдалеке насколько хватает глаз. Солнце над головой светит, как прожектор, – теплое божество, снисходительно наблюдающее за микроскопическими, едва заметными пятнышками внизу.