На крючке

И тут перед ее взором возникла та мифическая фигура в белой шляпе, которую она уже однажды «видела». В лимонно-желтом бикини, женщина стояла перед Яной вполоборота. Лицо женщины расплывалось. Она была одна, ее спутник куда-то исчез. Потом она сорвалась с места, легко, как птица понеслась к морю. Шляпа слетела с ее головы, светлые волосы высоко взметнулись, потом облепили лицо. Море призывно гремело разбивающимися о берег волнами. Это уже не был белый пляжный песок, под ногами женщины мелькнул каменный уступ, она сорвалась с места и, сгрупировавшись в воздухе как заядлый ныряльщик, прыгнула в воду. Ее тело, подобно метко пущенной стреле, пробило лазурную мишень бухты и почти неслышно вошло в глубину. Тело скользило вниз бесконечное время, не натыкаясь ни на какое препятствие. Бесчисленное количество пузырьков, подобно шлейфу, который не волочится сзади, а, поднятый ветром, овевает фигуру, держали темный силуэт в плотном кольце, все время заново образовываясь и расходясь в разные стороны. Взрыхленная глубина вдруг отпрянула, словно гигантский пылесос-ураган неожиданно втянул в себя воду, и теперь перед Яной на ясной, чуть бледной небесной синеве, выглянувшей из-за сумбурно-влажных кулис, широко и густо круглились кроны деревьев. Плавно качаемые ветром, они точно шушукались, глядя с каким-то тихим удивлением на маленький дворик, где на крыльце, перед одноэтажным старым домом стояла одетая в голубые брюки и белые теннисные туфли женщина. На плече у нее висела вместительная сумка из плотной белой ткани, по которой плавными толстыми полосами шли зебристые оранжевые разводы. Незнакомка опять стояла к Яне спиной. Дверь дома открылась, женщина исчезла внутри.

Дворик опустел. Яна отчетливо видела пучки травы, дрожащей над узкой гравийной дорожкой, крохотный садик с рахитическими яблонями и грушами. Видимо, их посадили недавно, и вырытый справа, в десяти метрах от крыльца бассейн, который походил скорее на большую, не очень глубокую яму, выстеленную плотным целлофаном. Мутная зеленая вода колыхалась под резвыми набегами ветерка. На поверхности плавал тополиный пух и несколько утонувших насекомых. Но Яну мало интересовал дворик, она хотела попасть в дом. Какая-то сила ей в этой мешала. Судя по освещению, было обеденное время, летний воздух струился горячими потоками, лакируя незатейливый пейзаж.

И тут до Яны донесся удивленно-испуганный возглас. Она «метнулась» к двери, но, «лишенная» тела, «лишенная» какой-либо физической силы, даже не могла постучать в дверь. Выскользнувшая из дома тень, прошла сквозь Яну, как сквозь столб воздуха. Яна влетела в приоткрытую дверь. Миновала сени, ворвалась в горницу. Но взгляд ее стал в противоположность ее телу тяжелым, точно глыба, которую не было никакой возможности передвинуть. Он так и застыл на изборожденном яркими сине-желтыми мазками холсте. Яна услышала шаги и, забыв, что она — невидимка, закружилась, думая, куда бы спрятаться. Она засуетилась, чувствуя приближающуюся опасность. Два голоса, мужской и женский, о чем-то тревожно перешептывались в сенях. Яна остановилась, заинтригованная и забывшая об опасности. Она подошла к ветхой перегородке, отделявшей сени от зала и приложила к ней ухо.

— Он требовал денег, — сказал женский голос. — Я ничего не могла сделать, ему все время было мало.

— И что ты теперь будешь делать? — спросил мужской, не выражавший ничего, кроме презрения, голос. — Могла бы меня подождать-дать-ать-ать-ать-ать…

Голоса исчезли, а эхо все еще стояло в ушах Яны. Она открыла глаза.

— Вам плохо? — обеспокоенно уставилась на нее официантка, миловидная шатенка лет двадцати с небольшим, поставившая перед Яной маленькую керамическую чашку на таком же блюдце.

— Нет, все нормально, — побледневшими губами вымолвила Яна, — спасибо.

Официантка вежливо улыбнулась, пожав плечами, и отошла. Янины руки дрожали, на лбу выступила испарина. Она посидела немного над чашкой кофе и так и не сделав ни единого глотка, расплатилась и покинула заведение. Ноги сами принесли ее к дому Засурских. Она назвала свое имя в микрофон переговорного устройства, услышав вопрос Антона: «кто там?»

— Что вам угодно? — еле сдерживая раздражение спросил он, услышав ее имя.

— Побеседовать с вами. Вы ведь не явились в «Мадрид».

— Со мной уже беседовал этот… как его там… Ру…

— Лейтенант Руденко, — подсказала Яна.

— Да, он, — пренебрежительно подтвердил Антон.

— Я веду свое расследование, — Яна пыталась говорить ровным голосом, но дрожь, поселившаяся в ее теле, выдавала ее волнение. — Почему вы не пришли в кафе?

— Был занят, — с усмешкой ответил Антон.

— У меня к вам срочный разговор, — Яна чуть пошатнулась.

— Хорошо, — вздохнул Антон, — у вас десять минут.

— Мне хватит, — Яна возблагодарила небо.

Она поднялась на лифте и вошла в приоткрытую дверь.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

— Когда вы только оставите нас в покое? — раздраженно вздохнул Антон.

— Обещаю, что это в последний раз…

— Хотелось бы верить, — скептически пожал плечами Антон.

— Тоша, кто там? — раздался со второго этажа голос Гели.