На круги своя

Брюнет спас, немного, но нравился — как результат, удовлетворение отдельно взятого субъекта. Наиви охотно занимаются с симпатичными им мужчинами любовью, даже если разумом против. Шутка Тех-кто-есть-всегда.

— Тогда уйди. Распорядись о комнате для невесты и в кой-то веки подари ей что-нибудь! — рявкнул герцог. — Она тебя с того света вытащила, тварь неблагодарная! Лучше бы казнили, тогда бы не пришлось краснеть, — сдавленно прошипел он.

Вот так поворот! Зачем подарки трупам? Или я чего-то не понимаю?

Послышались быстрые шаги, хлопнула дверь, и на некоторое время в гостиной воцарилась тишина: на-ре герцога блокировало все органы чувств.

— Слушайте мой голос, — Родриго говорил четко, медленно и на удивление спокойно, даже устало. Куда только подевалась ярость? — Вы молча ляжете на диван и закроете глаза. Можете заснуть, главное, не двигайтесь. После, — а вот и злость, — я все выскажу вам, леди, не посмотрю, что женщина.

На-ре покинуло тело. Ко мне вернулась способность видеть и слышать.

Покачнувшись, рухнула на диван. Герцог устроился рядом, буравя очень нехорошим взглядом. Когда падала, не подумал поймать или поддержать.

«Не посмотрю, что женщина» …

Страшно до желудочных колик! Одно радует: выскажет, а не сделает.

Родриго втянул на-ре, снова укутал в пиджак и подтолкнул подушку под бок. Забота не вязалась с перекошенным злостью лицом герцога. Но навсей держал себя в руках, мышцы постепенно расслаблялись, а кулаки уже не сжимались.

Покорившись скорбной участи, легла, как требовал Родриго.

— Глаза, миледи, — глухо напомнил он и засучил рукава.

Тут я не выдержала и вскочила.

Реакция у темных отменная. Мгновенно поймал и прижал к обивке. Держал надежно, но не причинял боли. Значит, немного, но успокоился. Только глаза злющие, и алый ободок не померк.

Гулко сглотнула, когда Родриго склонился к самому лицу и выдохнул:

— Не надо меня злить. Мне хватает забот, добавлять новые в виде проклятия я бы не стал.

— Не верю! — замотала головой, пытаясь вырваться.

Бежать и еще раз бежать! Мало ли, что пришло в голову герцогу? Он не забудет, не простит.

В итоге попыток отпихнуть Родриго окончательно потеряла контроль над телом. Навсей не прикладывал особых усилий, сначала терпел, морщился, а затем в мгновение ока решил чарами проблему.

— Леди, то, что он, — Родриго кивнул на дверь, — получил по заслугам, несомненно. Однако наше родство не повод для поспешных выводов. Теперь вы видите, что помолвка с Филиппом бесполезна.

— Отпустите, ваша светлость! — без надежды на успех, попросила я.

И он отпустил, без промедления, даже отсел на край дивана.

— Хорошо, помолвки не будет. — Зачем настаивать на том, что самой не нужно? — Но, согласитесь, мои подозрения оправданы.

Родриго состроил кислую мину и процедил:

— Я до такого не опущусь. Только руки марать! А теперь ложитесь, я сниму проклятие, хотя, видят Вседержители, вы этого не заслуживаете, — сверкнул глазами собеседник.

Конечно, не заслуживаю. Какая-то светлая, тлен под ногами. Спасла Филиппа, терпела его самого. Не удержалась и высказала это в лицо герцогу. Тот засопел… и поправил сползший с меня пиджак.

— Леди Эрасса, — Родриго говорил с легким присвистом, сдерживая рвавшиеся наружу эмоции, — последние полчаса вы ведете себя отвратительно, именно поэтому не заслуживаете доброты. Вы обвинили меня в попытке подлого убийства, таком, что никто, повторяюсь, никто руки не подаст. Даже без доказательств, просто пойди шепоток. И ради чего? Я понял бы, если бы речь шла о власти, кровнике, но нет, только ради разрыва помолвки! Герцог Терский проклял светлую девочку! — Он нервно рассмеялся. — Да убил бы я, быстро и безболезненно, потому как женщина, но не проклял. Зарубите себе на носу и выучите, наконец, кодекс чести!

Похоже, я серьезно задела герцога. Опять пресловутая честь. Способ предполагаемого убийства его оскорбил! Вот и Эллан вечно замыкается в себе, дуется, когда по незнанию посягаю на крайне важную часть мужского существа.

— Вы правы, я ничего не знаю о кодексе чести, — признала ошибку и, пересилив страх, легла. — Просто в доме Филиппа…

— Я сниму слепок проклятия, отдадите лорду Марону. Он установит автора. Сведения подделать невозможно, только уничтожить. Но, сами понимаете, если подозрения не оправдаются, придется извиняться и надеяться, Филипп не разболтает. Иначе… — Герцог помолчал и махнул рукой. — Ладно, поговорю. Если не совсем дурак, язык прикусит. Вроде, открыто смерти вам не желает. Сами понимаете, публичный позор дорого обходится, а убивать не хочется. Теперь закройте глаза и помалкивайте.

Страшно, но подчинилась. Устроилась удобнее и замерла.

Дуновение воздуха — Родриго устроился рядом. Я ощущала тепло его бедра, но старалась не думать о недопустимой близости. Странно, что вообще такое пришло в голову. Видимо, инстинкты. Родриго вызывал мурашки. Не такие, как Соланж или руки Эллана, даже не как Геральт, но герцог привлекал как мужчина. Нравился, не более, как прекрасная вещь. Навсеи по большей части симпатичные, в этом и беда.