На крыльях

Второго января у них была запланирована спа-программа на двоих с поэтичным названием «Симфония сердец», которую также оплатила дальновидная Эльза Власовна. Программа длилась почти три часа и включала в себя ароматерапию в хамаме, одновременный массаж лица и тела с маслами и расслабляющую чайную церемонию.

Если в хамаме Келле как-то не особо понравилось, да и Журавль вела себя скверно, то массаж принес тонну кайфа обоим: приятная неспешная музыка с восточными мотивами, пьянящая полутьма, мерцание свечей, треск камина, легкие пряные ароматы в воздухе и опытные женские руки, умело разминающие мышцы спины и шеи, снимая напряжение с обоих.

Что могло быть лучше зимним морозным вечером?

Они лежали друг напротив друга на кушетках, и Келла смотрел на Ниночку странным долгим взглядом. На ней не было одежды – лишь легкая тонкая простынь укрывала ее чуть ниже талии. Кажется, девушка полностью отдалась приятной процедуре: положив руки под голову, она закрыла глаза и, и выражение ее лица казалось спокойным и безмятежным. Зимой кожа ее казалась совсем светлой, и видны были под ней тонкие голубые нити вен. А еще Келла углядел несколько родинок, о которых не знал, и шрам – наверное, старый, детский, – на ребрах.

Парень, не отрываясь, следил за тем, как ловкие руки массажистки касаются спины Ниночки, поглаживая и разминая кожу, и через какое-то время поймал себя на мысли, что не прочь был заменить массажистку. Он до безумия хотел дотронуться до этой шеи, плеч, провести пальцами вдоль позвоночника, убрать к чертовой матери эту мешающую простынь, закрывающую нижнюю часть тела – и весьма привлекательную, надо заметить. Или бы перевернул Ниночку на спину, касаясь ее так, что она бы схватилась за края кушетки, пытаясь сдержать ставшее бы рваным дыхание.

Его желания остались лишь желаниями, но фантазии будоражили кровь.

Ниночка повернулась, и их взгляды встретились. Она улыбнулась ему и показала кончик языка. Келле оставалось лишь усмехнуться и закрыть глаза, наслаждаясь массажем. Он не видел, как смотрит на него точно таким же задумчивым взглядом Нина, и взгляд ее цепляется то за мышцы на плечах и спине, то за замысловатые татуировки.

После окончания массажа они еще минут пятнадцать просто лежали каждый на своей кушетке, расслабленные и умиротворенные, и смотрели на космический рисунок потолка, ища свою звезду.

Также молча они сидели потом и в небольшой комнатке для отдыха, оба – в халатах и с влажными волосами, и пили фруктовый чай. И то ли обстановка вокруг была такая – доверительно-романтическая, то ли ароматические масла в воздухе обладали свойствами афродизиака, то ли виною всему были расслабляющий массаж и приятные прикосновения чужих теплых рук к спине, шее и лицу, но в какой-то момент Келла накрыл лежащую на столе ладонь Нины своей ладонью, и она, подняв голову, без слов все поняла – словно прочитала в его глазах.

Келла, склонив голову набок, поднес к своему лицу ее руку и коснулся губами кончиков пальцев. От ее ладоней пахло травами. А после положил себе на плечо, не отрывая от Ниночки взгляд.

Она ждала, что он сделает дальше.

Он зачарованно улыбнулся. Погладил ее по щеке. Задел, словно случайно, нижнюю губу. И ласково поцеловал в скулу: один раз, второй, третий… Это был невинный поцелуй, почти целомудренный, но внутри у нее все перевернулось от неясного пока еще предвкушения.

От волос девушки приятно пахло маслами – что-то свежее и чуть горьковатое, цитрусовое, и Келле хотелось зарыться в них, однако он медленно отстранился. И только его пальцы все еще оставались на ее щеке.

Теперь ждал он.

Нина дотронулась до его ладони, сжала ее и медленно опустила ее. И в какой-то момент парень решил даже, что она хочет уйти, но это оказалось не так. Нина вдруг села так близко, что колени их соприкасались, потянулась к Келле, потерлась носом об его нос, о щеку, – словно большая кошка, и вновь поцеловала – первой. Вернее просто коснулась своими губами его губ, замерла так на несколько секунд, как будто бы привыкая сама и давая привыкнуть ему, а после продолжила чуть более настойчиво, но все же мягко. И Келле оставалось лишь отвечать на ласки в таком же медленном скользящем ритме.

И это был один из немногих их нежных поцелуев, и, самый, наверное, искренний: без надменности, гордости и стремления доказать что-либо себе и другим. Чистый и светлый, как снег, кружащий за окном и укрывающий пуховым одеялом склоны гор.

Неспешные ласковые прикосновения, иногда почти невесомые, руки, замершие на плечах друг у друга, неторопливый долгий поцелуй, от которого едва ли не сводило мышцы.