На литературных перекрестках

Когда Ауэзов вернулся из Кисловодска, я принес ему подстрочник первой главы и рукопись перевода.

Вечером Мухтар позвонил мне и сказал:

— Напрасно вы боялись. По-моему, получилось хорошо. Если все будет так же, меня вполне удовлетворяет. Принимайтесь, пожалуйста, за вторую главу. Желаю вам полного успеха.

Обрадованный неожиданной удачей, я засел за перевод второй главы. Работал я над ней дольше и внимательнее и уже ничуть не сомневался, что автор одобрит ее так же, как и первую.

Поздно вечером раздался звонок Ауэзова:

— Я вас не разбудил?

— Нет.

Долгая пауза. Она мне не понравилась. Затем глухой голос, окативший меня словно ушатом холодной воды:

— Николай Иванович, очень плохо. Никуда не годится.

Мухтар замолчал. Я тоже молчал и думал: напрасно не послушал доброго совета умных людей.

— Ну, вот видите, — сказал я, — ничего не получается. Я же вас предупреждал. Давайте, согласно нашей договоренности, поставим крест.

— Но первую главу вы сумели сделать хорошо.

— А вторую плохо. Вы же сами говорите — никуда не годится.

Снова пауза. Я слышу, как дышит Мухтар.

— Никакого креста мы ставить не будем. Переводите третью главу, а ко второй вернемся после. Очень прошу вас, продолжайте работу. Такие вещи бывают. Перевод — это творческий процесс. Не расстраивайтесь, все будет хорошо. Я уверен.

Несмотря на заверения Мухтара, я чувствовал, что ничего доброго не получится. Вторая глава не удалась, третья может получиться еще хуже. Тем более, что я был вынужден попутно работать над пьесой, которую ждал театр.

— Мухтар Омарханович, — сказал я, — ищите другого переводчика. Я боюсь вас подвести. Вы же сами говорите, что вам важно, чтобы четвертая книга «Абая» началась печатанием в журнале к вашему шестидесятилетию. Если я завязну с переводом, то подведу вас с юбилеем.

Разговор продолжался долго, но Мухтар не сдавался.

— Посмотрим третью главу, прошу вас. Продолжайте работу. Уверяю вас, все будет хорошо.

Скрепя сердце принялся я за третью главу. Перевод я сделал быстро и отнес рукопись автору на дом. Он был на каком-то заседании, должен был скоро вернуться. Ждать я не стал. Вечером Ауэзов позвонил по телефону. Голос его звучал бодро и весело:

— Ну, поздравляю, очень хорошо. Третья глава получилась лучше первой. Теперь возвращайтесь ко второй.

Я взял все три главы, внимательно перечитал их, но так и не понял, почему вторая никуда не годна.

На другой день я получил от Мухтара письмо: