На литературных перекрестках

— Пожалуйста! Будем очень рады! — ответил по телефону Фадеев, весьма высоко ценивший творчество Толстого. Александр Александрович поспешил обрадовать Всеволода Иванова, члена редколлегии, ведавшего отделом прозы.

Помню, в тот же день Всеволод сказал мне:

— Надо полагать, Толстой даст хорошую повесть. Его тема. Талантливый писатель!

Когда соавтор Толстого Павел Сухотин принес в редакцию рукопись первых глав повести, Всеволод прочитал и процедил сквозь зубы:

— Н-да, влипли мы с этой вещью. Мороженая халтура!

Рукопись прочитали Фадеев, Леонид Леонов и другие члены редколлегии. Первые главы никого не привели в восторг, но повесть печатать начали с майской книжки.

Помню, незадолго до этого произошла небольшая реконструкция во взаимоотношениях редакции с типографией, выпускавшей кроме «Красной нови» целый ряд ежемесячных журналов. Редакция подписала договор, взяв обязательство сдавать рукописи в номер в строго определенные по графику числа. Опоздание со сдачей хотя бы на один день задерживало выпуск книжки журнала недели на три и больше. Волей-неволей надо было приноравливаться к типографскому графику. Главная трудность была с большими вещами, идущими с продолжением. Их необходимо было иметь в портфеле редакции заблаговременно.

Поначалу «Записки Мосолова» поступали аккуратно, затем пришлось звонить Сухотину, жившему в Москве, и напоминать о приближающемся сроке (Алексей Толстой жил в Детском Селе под Ленинградом). С восьмой книжкой получился скандал — сдавать в набор было нечего.

— Безобразие! — рассердился Всеволод. — Пошлите Толстому телеграмму. Составьте более внушительно. Нечего церемониться!

В то время я был ответственным секретарем. Мне приходилось обеспечивать своевременный выпуск журнала. Я отправил Толстому телеграмму, предупредив, что восьмой номер журнала выйдет без продолжения «Записок Мосолова». В ответ пришло письмо от разъяренного автора. Оно было адресовано лично мне и пролежало в моем архиве сорок два года.

Я разыскал четыре пожелтевших от времени страницы большого формата, заполненные крупным почерком Алексея Толстого, и привожу их полностью.