На небо сразу не попасть (Нельзя сразу на небо)

Опять пошли на Пекарскую. Сегодян шоколада уже не было, разгружали ящики с печеньем (вероятно, с пресловутыми галетами - От переводчика ). Немцы разрешили нам наесться на месте и забрать немного сухарей («sucharow» – или печенья? - От переводчика ) домой.

14 сентября.

Немцы привезли во Львов какую-то комиссию или что-то из этого разряда. Разные шишки ехали в открытых лимузинах и осматривали город. Немцы возили их по разным естам и что-то показывали. На одном лимузине был шведский флажок, на другом – с красным кругом на белом фоне. В этой машине ехали косоглазые в очках. Спереди и сзади на мотоциклах ехали немцы и украинские полицейские.

Отца не отпускают и не говортя, что с ним сделают. Мама была в комендатуре полиции; ей сказали, что или выпустят, или не выпустят.

21 сентября

В Винники привезли огромный эшелон («transport» - От переводчика ) русских пленных и расстреляли в течение одной ночи. Украинская полиция привезла из Винников огромное количество обмундирования, белья и обуви. Теперь полицейские продают это на Стрелецкой площади [4]. У них также можно купить большие русские наручные часы.

3 октября.

Днями и ночами едут на фронт в Россию немецкие войска. Наш сосед – Иванский – говорит, что Россия огромна и что немецкая армия утонет на российских просторах. Он говорит, что немцы могли воевать с Россией только в летний период. Осенью ведение войны в России для чужаков крайне затруднено, а зимой невозможно. Иванский был в России вовремя Первой Мировой войны. Иванский ещё добавил, что над немецкими войсками, которые входят вглубь России, можно поставить крестик.

Пока что немцы расстреливают людей почти ежедневно. Поляков вывозят в крытых кузовах, чтобы никто не видел, а евреев ведут посреди белого дня по улицам города. Чаще всего конвоирами являются шуповцы [5] либо украинская полиция. Позавчера на улице Яновской [6] молодая девушка вырвалась из колонны, идущей на Яновскую рогатку [7]. Один из конвоиров догнал её, прислонил плечами к стене костёла Св.Анны и застрелил. Мы видели, как тело еврейки люди занести в ризницу церкви.

5 октября.

Сегодня вернулся отец. По правде говоря, не вернулся, а люди его принесли. Отец ничего не говорит, потому что не может. Вся голова у него разбита, а глаза так глубоко, что их не видно. Мама пошла к семье Кживоней, а они привели врача. Отец часто плюёт кровью, и до него нельзя дотронуться, потому что у него всё болит. Теперь надо всё время сидеть около него и подавать ему компрессы и пить. Теперь уже известно, за что немцы арестовали и истязали отца. Целыми неделями его уговаривали и заставляли отказаться от польскости и подписать письма немецких народностей – райхлисты, поскольку он был австрийцем по происхождению и евангелистом. Отец отказывался почти три недели ареста. Немцы ему говорили, что он предатель народа немецкого. Знали его полную фамилию из двух частей, которую носила австрийско-польская семья в Австрии и Венгрии.

11 октября.

Сегодня несколько из нас пошли в клепаровский лес за дровами. Возвращаясь, увидели место, где происходили казни. Пастух, который тут пас коров, показал нам большие, свежезасыпанные ямы. Таких ям тут очень много, одна почти возле другой. В местах, где людей укладывали месяц, два или три назад, земля была как бы вогнута и смогла даже немного позарастать. Свежие могилы выглядели, как довольно низкие холмики. Пастух посоветовал нам, чтобы мы шли отсюда, потому что могут приехать немцы и нас прибить.

Потом рассказал, что пару дней тому немцы привезли сюда с дюжину умственно больных из больницы на Кульпаркове и расстреляли их возле самой кладбищенской стены, а 600 метрах отсюда. Больные не хотели ставать в ровный ряд и сбивались в кучу, а немцы били их прикладами и плётками.

22 октября

Немцы объявили, что взяли в плен группу английских диверсантов, которые устраивали саботаж во Львове и околицах города. Их расстреляли на песках за лычаковской рогаткой [8]. Потом оказалось, что это были никакие не диверсанты, а лишь простые люди, имеющие английское гражданство, которые не явились по приказу немецких властей для регистрации своих паспортов.

Трудно теперь пройти по улице так, чтобы не прицепились украинские националисты. На улице Рутовского [9] меня задержал мой бывший школьный коллега [10], Иван, и рассказал мне, что мы больше не будем петь в школе «Jeszcze Polska nie zginela» [11]. Рассказал мне также, что выдал немцам список фамилий всех комсомольцев из старших классов и фамилиии всех знакомых, которые были на стороне советской власти в период с 1939 по 1941 г .

Иван поведал мне, что ко мне у него нет претензий, потому что его отец работал вместе с моим в войсковой разведке и они хорошо знакомы. [12]

Сноски:

[1] Тюрьма в начале ул.Городоцкой, тогда – улицы Яна Казимира (Казимировской)

[2] Сейчас (2011) здание СБУ на ул.Витовского, в советское время там располагались НКВД, затем КГБ.