На ощупь

Мне хотелось ответить: «Хорошо!» У меня даже есть стимул жить… Очень хочется увидеть человека с таким добрым голосом… Человека, который борется за мою жизнь, поддерживает… Но у меня еще по-прежнему не слушались губы…

– Лиза, я завтра улетаю на медицинский конгресс в Петрозаводск. Очень хочу увидеть профессора Анатолия Зильбера. Он один из основателей советской науки анестезиологии и реанимации. Мыслями буду с тобой! Помни об этом и очень старайся жить!!! Я сразу потом уеду в отпуск, но, надеюсь, еще увидимся.

Очнулась в реанимации… Пип-пип-пип… Открыла глаза и стала щуриться от яркого света. Сначала видела все, как в пелене… Словно туман застилал комнату. Потом все четче и четче стали проявляться предметы. Неспешно повернула голову влево, вправо и посмотрела по сторонам… Я лежала на специальной кровати, накрытая одеялом. Комната большая, и в ней несколько коек. Здесь были и другие пациенты. В вену руки установлена капельница, в нос уходили какие-то трубки. К области сердца прикреплен датчик, который снимал мою кардиограмму.

Очень пересохли губы и все во рту… И почему-то ощутила боль в области лба. Хотела потрогать его… Но… Я не чувствовала свою правую руку… Потрогала левой. Он был весь в царапинах, и что-то еще, какие-то веревочки…

Ко мне подошел доктор.

– Елизавета Константиновна, вы очнулись, слава богу. – Это был другой голос… Не моего любимого доктора…

– Г-г-где я? Ш-ш-што со м-м-мной? – Меня плохо слушались губы, язык. Я с трудом выговаривала слова… Сама не узнавала свой голос. Такой охрипший и осипший…

– Елизавета Константиновна, вы в больнице, в реанимации. Все уже хорошо, все самое страшное позади. Вы живы, и это главное. Вы большая умница, вышли из комы. Вы перенесли сильный инсульт с парализацией правой стороны тела. Еще сильно разбили лоб, когда упали, потеряв сознание. Я наложил два шва.

– Ш-што?

– Видимо, вы испытали глубокий стресс и это спровоцировало инсульт. Скорая вас быстро доставила в больницу с тяжелым сотрясением мозга. Хорошо, что нет переломов костей черепа. Мы успели сделать экстренную операцию, чтобы предотвратить серьезные последствия.

– Д-д-доктор, и-и-и ш-ш-што ть-ть-тепе-е-ерь?

– Динамика у вас хорошая. Надеюсь, пройдя реабилитацию в больнице, вы более-менее придете в норму.

– А ш-што з-значит б-б-более-м-м-менее?

– Должна восстановиться двигательная активность. Надеюсь, что вы сможете ходить…

– М-м-м…

– Вы пока отдыхайте, через час из реанимации вас переведут в обычную палату.

Медсестра убрала капельницу, вынула из меня трубки, оставила только датчик на сердце. Врач ушел. Я осталась одна. Закрыла глаза… И ощутила темноту… Очень знакомую мне… Слезы лились из глаз… Шли мысли… Грустные, печальные мысли… Мне тридцать три года. Я молодая девушка, казалось бы, в самом расцвете сил… Лежу в реанимации… У меня отказало полтела… Я с трудом говорю, почти не двигаюсь… Мне не хочется жить… Хотя нет… Хочется. Я ведь пообещала своему доктору. И да! Мои дочери… А еще мама и брат… Скучаю по ним… Стас… Ненавижу его… Это плохо так думать, знаю, но по-другому пока думать не получается… Что происходит?.. Не понимаю…

В больнице я провела еще две недели. Сначала много спала… Мне ставили капельницы, делали уколы. А потом взяла почитать в больничной библиотеке книгу «Дыши»… Не могла от нее оторваться… Это как глоток воздуха… Я поняла, что мне еще много всего предстоит осознать, понять, осмыслить, преодолеть… Это вселяло надежду. И еще я запомнила одну фразу, которая не давала мне покоя: «Никогда не поздно начать сначала»… Я постоянно думала о ней. И мне как-то захотелось жить… Много всего познать… Я точно осознала, что не хочу остаться инвалидом. Через боль, преодоление, лежа в кровати, я делала упражнения, которые помогали мне восстанавливать правую часть тела… А еще… Мне очень хотелось, чтобы мой любимый доктор увидел, как я поправилась…

Восстановление шло прогрессирующими темпами. Я начинала потихоньку шевелить правой рукой, ногой… А потом и вовсе пошла… Через страх, неуверенность… Сначала с костылями, потом вдоль стены, а потом уже самостоятельно. Речь практически полностью восстановилась.

Врач стал меня готовить к выписке. Все это время я ни с кем не разговаривала из родственников… Честно, я даже боялась разговаривать… Ведь что я скажу? И какой мой голос они услышат? Как будто я пьяна до невозможности, что с трудом выговариваю слова… Мобильный разряжен… Мама уже привыкла, что сама мне не звонит… Знает, что это может быть иногда не вовремя… И тогда я буду очень скованно, напряженно говорить, а Стас будет злиться… Поэтому она всегда терпеливо ждала моих звонков… В целом мы редко созванивались. Примерно раз в две недели.

С больничного телефона позвонила маме… Она все это время была не в курсе… Переживала, конечно, что так долго не звоню, молилась за меня. Мама знала, что я стала подрабатывать риелтором, как у меня много дел, и думала, что мне не до звонков…