На перекрестках судеб

— Маменьки мои! Какие слова! Какие мысли! Ты там случаем в святоши не подался? Место-то как раз… Ватикан под боком… Какое тебе до закона дело? Нет заявления, нет преступления. Все довольны. Все сидят тихо. И если бы ты нам принес собственноручное признание этой Османовой, никому бы легче не стало. Наоборот. Вызвало бы нас начальство, приказало разобраться. Найти доказательства, свидетелей… Разгребать эту гору грязи заново? Уволь! Там же висяк хронический! Никто ни в чем не признается, кроме твоей неврастенички. Я ж говорил уже: доказательства могут обнаружиться только косвенные. Забудь! И спи спокойно.

— Она не неврастеничка…

— Ах, даже так?! И слава Богу! Поздравляю, дорогой друг! Нонна Трофимовна будет довольна! А Бублик, наоборот, — мужская солидарность, надо понимать. Значит, законная супруга, да еще с ребенком!

— С двумя… — вмешался в эмоциональный монолог недавнего партнера Михей. И запоздало удивился, что проигнорировал предыдущее допущение. Неужели согласился с описанным форматом справедливости? Однако стихия уже несла его дальше:

— Борис, у нее дочь Сапуна. Девочка с синдромом Дауна.

— Коллекция инвалидов? Мих, ты хорошо подумал?

Да он вообще не думал! Думы думались сами собой. И складывались в целые теории. В любом другом случае Михей в момент разнес бы эти шаткие, хотя и привлекательные внешне сооружения. А тут… Его влекло в самый эпицентр строительства, возносило на вершины и пики, опускало в подвалы и лабиринты… Задерживало у странных зеркал и окон — лица, события, чувства, отношения… Забрасывало на качающиеся балконы… Обдавало сквозняком…

* * *

— Смотлы, какой смесной…

— Т-ссс, кажется, спит… Не буди, давай лучше посмотрим на него подольше…

Михей приоткрыл глаза. Над ним склонились два ангела. Светловолосый, с раскосыми глазами и по-настоящему ангельской улыбкой. И темный, с печальным взглядом слегка припухших глаз. Скорбная складка бровей… Крошечный ротик приоткрыт в приливе любопытства…

Он продолжил наблюдение. Ангелы-девочки. Белые платьица, в волосах — банты, в руках — куклы…

— Ой! — взвизгнула блондинка.

Обе отлетели (как показалось Михею) на безопасное расстояние.

— Вот я вам, проказницы! — из-за роскошных голубых шапок гортензии показалась рослая пышнотелая девица. — Дайте отдохнуть человеку!

— Тетя Люба, мы ничего плохого… — светленькая головка склонилась набок, пухлое личико приняло просительное выражение. — Не ругайся, пожалуйста!

— Не лугайся, Юба… — повторила темненькая, закатываясь за сестричку инвалидной коляской.

Значит, это девочки Лены. Как же он сразу не догадался!

Михей пришел по указанному адресу в десять. Дольше терпеть не смог. Да и дела не позволяли задерживаться в Риме слишком долго.

Уснуть так и не удалось. Промучившись в постели до семи, выпив две чашки крепкого кофе, он собрался. Найти виллу оказалось делом несложным — сдаваемые в аренду домики цепью стояли вдоль реки.

Тринадцатому номеру достался пригорок. Весь сад открывался от калитки. Небольшой, тщательно ухоженный, наполненный цветами и ажурной зеленью. В тени старых каштанов прятался уютный домик в два этажа. Парадной лестницей не пользовались — на ее ступенях плотно стояли горшки с геранью.

Песчаная тропинка вывела Михея к заднему дворику. Под полосатым тентом располагался стол и пара низких скамеек. Неподалеку журчал порожистый ручей. Трехцветный котенок нежился на солнце у небольшого бассейна. Повсюду были разбросаны игрушки. За высоко остриженными кустами туи билось в порывах ветра развешенное для сушки детское белье.

Чопорная старушка в белом переднике, надетом поверх старомодного платья, указала Михею на шезлонг:

— Хозяйка скоро придет. Вам соку или лимонаду?

— Лучше кофе, — кивнул Михей и тут же понял, что кофе ему совсем не хотелось.

Присел. Расслабился. Осмотрелся. Милый тихий дворик. Трогательные занавесочки на террасе. Цветы на подоконниках. Полосатые мячи в траве. Покачивающийся на воде надувной матрац…

Чужая жизнь. Такая ровная и спокойная. Дети. Животные. Женщины. Мечта холостяка?

На том и уснул, согретый утренним солнцем и убаюканный непоседой-ветерком.

«Тоже мне аналитик! Кому скажи, а особенно работодателям, вмиг обратно в отпуск отправят. Догуливать. Хотелось ли Михею домой? Возможно… Но не так, чтобы сильно. Чтобы опять не влипнуть в какую-нибудь навязанную по старой дружбе историю. И влипнуть, оказавшись едва ли не главной действующей фигурой. Захлебнуться чужой болью, правдой, желаниями. Тоже мне детектив, с такими-то личностными переживаниями! Впрочем, так много обещающий детектив дал крен в сторону банальной мелодрамы. Да и тут нечему удивляться: жизнь — штука многоаспектная. Включает в себя все возможные жанры. Безо всяких границ. И поди разберись…»

— Здравствуйте, легко нас нашли?

Выглядела она неважно. Видимо, ночь далась Валентине не так просто. Волнующая синь налилась ртутью, складки у рта обозначились глубже, румянец сменился желтоватой бледностью. А во взгляде обозначилось нечто просительно-выжидательное.