На перекрестках судеб

Как опытный аналитик, он пробовал проанализировать ее роль в собственной жизни. Куда там! В лихолетье бед и ошибок, тревог и забот проще было принять дар судьбы. И нести его по жизни. Достойно и трепетно. Как и подобает нормальному мужику. Он и принял. И понес. Протискиваясь сквозь терновые заросли, преодолевая огненные реки и слизкие глинистые берега. По каменистым ухабам и опасным горным тропинкам. Через сотрясаемые гневом небес глубины и высоты. Туда, где свершаются чудеса и соединяются судьбы.

Долгие восемнадцать месяцев длилось это путешествие. И в один прекрасный день завершилось. На недоступной простым смертным высоте. В озарении дивного осеннего солнца, упорно не желающего выбираться из-за туч. Оранжевыми капельками облепиховых ягод на узких женских ладонях.

С тех пор осень стала его любимым временем года. Сам он — счастливейшим из несчастных. А мама обзавелась сразу двумя внучками. В настоящее время они с Анной Романовной применяли полузабытые профессиональные навыки в лечении Ольгушки и Анфисы. Самозабвенно витая в любимых медицинских облаках.

Михей с головой погрузился в тихие семейные радости и огорчения. Научился использовать по полной отпуск, выпрашивать у начальства отгулы. И купировать, отгоняя куда подальше, воспоминания о тех страшных мгновениях. Покачнувшееся тело над пропастью в семь этажей… Невидящие, полные отчаяния глаза… Себя, летящего навстречу судьбе… Вырывающего из цепких пальцев что-то очень важное и ценное… Укачивающего, скрывающего от любопытных взглядов работников отеля… Суровые лица врачей… Слепящая пульсация света на карете скорой… Уплывающая в никуда каталка… Запрещающая надпись на дверях реанимации…

Время и обретенное чувство лечили раны. Видения расплывались, становились короче, возникали реже. Рассыпались, потревоженные счастливыми детскими лицами, охами и ахами бабушек, манящим синим сиянием самых дорогих в мире глаз…

И бесценный подарок, еще один осколок счастья, полученный через год:

— У нас будет мальчик…

Мальчик! Сын! Сложившийся пазл… Счастье, тугим узлом связавшее их всех. И любовь, прошедшая сложнейшие испытания. Укрепившаяся в пути. Проросшая сотнями всходов. Острая. Яркая. Заслоняющая собой все и вся. Почти заслоняющая.

Прошлое пока не оставляло. Михею не сразу удалось смириться с новым Лениным пунктиком. Вчерашняя непримиримая мстительница задумала исправить возможные из своих ошибок. И занялась врачеванием нанесенных ран. Перевела деньги на лечение Роберта Никитовича. Вернула долг Матвея его тестю. Наняла лучших адвокатов Раку.

— Зачем, Лена? — возмутился тогда Михей. — Эти проходимцы получили по заслугам. Народ облегченно вздохнул, простившись с Жуком, Сапуном, Раком. В губернии грандиозные перемены. Борисик городской отдел возглавил! Каждую неделю звонит…

— Пойми, я не хочу лишать этих людей будущего.

— Лишать?! Да уж… их лишишь, как же! Такие из любого болота выплывут, не сомневайся. Почти не замаравшись. А урок всем впрок. В другой раз на чужой беде счастье строить поостерегутся.

— Понимаю. Но там и наша вина…

— Пустое! Разве могли вы представить, что такое случится?

— Они тоже не могли. Просто глупо пошутили…

— А суд? Это тоже была глупая шутка? Тебя вывернули наизнанку, спровоцировав на месть. Вот и аукнулось…

— Хорошо, а как же этот мальчик? Он-то ни в чем не виноват…

— Ты тем более… Он сам захотел. А когда наружу вся гадость вылезла, сорвался. Мальчик — скажешь тоже! Потасканный, лишенный стыда бездельник. На удивление живучий. Задал эскулапам задачку. Полгода на больничной койке, мелкий пакостник. Мать чуть с ума не сошла. Думаю, твоя стипендия поможет ему взяться за ум. Кто бы мог подумать, что отпрыск прожженного чиновника тяготеет к тонким наукам!

— У меня хорошие агенты…

— Согласен. И что? Вошел во вкус? Как ему аргентинский климат?

— Римма Николаевна говорит, что Артема хвалят. Нравится ему там. Мать к себе зовет. А что Светлов?

— Ловит кайф в тайге. Охотится. Завел свору лаек. Местные его уважают. Таежники к сплетням не особенно прислушиваются. Больше собственным глазам доверяют. Вроде бы обрел себя человек. А так бы и маялся между начальством и подчиненными. Тебя должен благодарить.

— Вот еще глупости!

Она обходила стороной разговор о самом главном в этой истории человеке. Нет, не о бедняге Гулькине. Там помог Борисик, получил копии материалов по трем предыдущим суицидальных попыткам, никакого отношения к Лене не имеющим. И даже не о Сапуне. Об Ольгушке.

Пришлось подключать генералов. Те прошлись по верхам. Быстро и продуктивно. Нашли подходы к переехавшему к Тихому океану семейству Сапуна. Лия Аркадьевна заняла в дальневосточной столице место ведущей популярной программы. Параллельно порадовала супруга здоровым крепким младенчиком мужского пола. Умело сочетала имидж успешной деловой леди с трогательной ролью молодой мамы.

И вошла во вкус, включившись в телешоу «Карапузики». На фоне грандиозного семейно-профессионального счастья о канувшей в лету дочери никто практически не вспоминал. А генерал Востриков нашел способ законного удочерения Ольги семьей своего любимчика.