На пятьдесят оттенков светлее

— Держи. — Он протягивает мне документы, которые оказываются двумя фотографиями. Я протягиваю руку и иду на свет, чтобы рассмотреть их в деталях. Первое фото ветхого дома с желтой передней дверью и большим остроконечным окном в крыше. Он имеет крыльцо и небольшой передний двор. Это ничем не примечательный дом.

Вторая фотография семьи — на первый взгляд, обычные синие воротнички — мужчина и его жена, я думаю, и их дети. Взрослые одеты в неряшливые, застиранные, голубые футболки. Им должно быть по сорок. У женщины черные волосы с сединой, у мужчины короткая строгая стрижка и они оба тепло улыбаются в камеру. Руки мужчины на плечах угрюмой девочки-подростка. Я всматриваюсь в каждого ребенка: два мальчика — близнеца, им около двенадцати лет — с пшеничными светлыми волосами, широко улыбающиеся в камеру; вот другой мальчик, который поменьше, с рыжеватыми светлыми волосами, он сердится; и прячущийся за ним маленький мальчик с медными волосами и серыми глазами. Его глаза широко открыты и напуганы, одежда на нем не по размеру и он сжимает в руках детское грязное одеяло.

О черт.

— Это ты, — шепчу я и мое сердце подскочило вверх к горлу. Я знаю, что Кристиану было всего четыре, когда умерла его мать. Но этот ребенок выглядел еще меньше. Очевидно он серьезно недоедал. Я еле сдерживаю слезы, которые подкатывают к моим глазам. Ох, любимый Пятьдесят.

Кристиан кивает.

— Это я.

— Уэлч привез эти фото?

— Да. Я ничего из этого не помню. — Его голос плоский и безжизненный.

— Ты помнишь этих приемных родителей? Но как ты можешь помнить? Кристиан, это было так давно. Это то, что тебя беспокоит?

— Но я же помню, что было до и после. Как я встретил своих маму и папу. Но это… как будто здесь огромная пропасть.

Мое сердце сжалось от явного понимания. Мой дорогой «Чекнутый-Контроль» любит, чтобы все было на своих местах, а теперь он узнал, что есть недостающая часть головоломки.

— Это Джек на фотографии?

— Да, старший ребенок. — глаза Кристиана прищурены и он держится за меня как за спасательный круг. Я глажу его волосы, пока рассматриваю старшего мальчика на этой фотографии, который выглядит вопиюще дерзко и высокомерно. Теперь я вижу — это Джек. Но здесь он всего лишь ребенок, грустный восьми, или девятилетний ребенок, прячущий свои страхи за враждебностью.

Меня посетила мысль.

— Когда Джек позвонил мне, чтобы сказать, что Миа у него — он сказал, что если бы все сложилось по другому, все это могло быть его.

Кристиан закрывает глаза и вздрагивает.

— Вот ублюдок!

— Ты думаешь он сделал все это из-за того, что Греи усыновили тебя, а не его?

— Кто знает, что у него на уме? — говорит озлобленно Кристиан. — Мне наплевать на него.

— Возможно, он знал, что мы встречаемся друг с другом, когда я проходила собеседование. Возможно, он планировал соблазнить меня все это время. — Желчь поднимается в горле.

— Я не думаю, что это так, — бормочет Кристиан, сейчас его глаза открыты. — Собирать материалы на мою семью он начал через неделю или позже, после того, как ты начала свою работу в SIP.

Барни не знает точной даты. И, Ана, он трахал всех своих секретарш и снимал их на пленку. — Кристиан закрывает глаза и еще раз сильнее сжимает меня.

Сдерживая дрожь, которая прошла волной по моему телу, я пытаюсь вспомнить мои первые встречи и разговоры с Джеком, когда я только начала работать в SIP. В глубине души я подозревала, что с ним что-то нечисто, но я игнорировала все эти «звоночки». Кристиан прав — я невнимательна к своей собственной безопасности. Я вспоминаю нашу ссору, когда я собиралась ехать в командировку с Джеком в Нью-Йорк. Я могла бы оказаться на одной из этих грязных пленок. Эти мысли тошнотворны. И в этот момент я вспоминаю фотографии сабов, которые делал Кристиан.

Черт! «Мы сделаны из одного теста.» Нет, Кристиан, это не так, ты не такой же, как он.

Он все еще лежит, свернувшись рядом со мной, как маленький мальчик.

— Кристиан, я думаю, что ты должен поговорить с мамой и папой. — Я с неохотой передвигаю его, таким образом я перемещаюсь обратно на кровать, чтобы смотреть в его глаза.

Изумленный серый пристальный взгляд встречается с моим, напоминая мне о ребенке на фотографии.

— Позволь мне позвонить им, — шепчу я. Он качает головой.

— Пожалуйста. — Прошу я. Кристиан уставился на меня, боль и неуверенность в себе — отражаются в его глазах, когда он рассматривает мою просьбу.

Ох, Кристиан, пожалуйста!

— Я позвоню им, — шепчет он.

— Хорошо. Мы можем поехать и навестить их вместе, или ты один можешь сделать это. Что бы ты ни выбрал.

— Нет. Они приедут сюда.

— Почему?

— Я не хочу, чтобы ты куда-нибудь ехала.

— Кристиан, я не против поездки на машине.

— Нет. — Его голос тверд, но он дарит мне ироническую улыбку. — В любом случае, сейчас ночь субботы, они, вероятно, чем-то заняты.

— Позвони им. Эти новости, очевидно, расстроили тебя. Возможно они в состоянии пролить некоторый свет. — Я смотрю на радио-будильник. Почти семь вечера. Он расценивает меня спокойно на мгновение.

— Хорошо, — говорит он, как-будто принимает от меня вызов. Сидя, он поднимает с постели телефон.