Читаем На пиру богов полностью

Беженец. Отдельные присоединения или переходы с отрывом и оставлением Матери-Церкви, несомненно, не разрешают церковного вопроса в общем объеме и противоречат совершившемуся единению Церквей, которое надлежит осуществить в общецерковном масштабе.

Светский богослов. А Васька слушает да ест… да потихоньку себе совращает одного за другим, и какое же при этом значение имеет Флорентийская уния?

Беженец. Рим не отверг Флорентийского Собора и продолжает считать его Вселенским; значит, для себя он считает обязательными все его постановления. Если личные судьбы не укладываются в эти общие церковно-исторические рамки и жаждут скорейшего, немедленного осуществления церковного единения, это имеет достаточное объяснение в судьбах Флорентийской унии на Востоке. Если бы она своевременно восторжествовала, ни о каких присоединениях не было бы и речи. Да и сейчас, к несчастью, остается возможность, что, в случае упорства Востока, отдельные переходы, и личные и групповые, окажутся единственным способом выполнения Флорентийского завета, как было и до сих пор. Но это будет не только великая церковная неудача, это будет и крушением и банкротством всего православного Востока, чего да не будет.

Светский богослов. Но я вас-то лично спрашиваю: вы остаетесь в Православии – это значит или то, что вы считаете только одну Православную Церковь содержащей полную, беспримесную истину, или же вы остаетесь здесь, считая в то же время Католичество истиннее, чище, полнее?

Беженец

. Вопрос поставлен с беспощадной остротой, и я благодарю вас за нее и постараюсь ответить честно. Во-первых, после Флорентийского Собора, который для меня является непреложным вселенским и мистическим фактом, я не признаю самого разделения Православия и Католичества, а стало быть, и противопоставления их догматических учений (кроме богословской формы). Есть одно церковное учение. Где оно чище, полнее соблюдается и хранится ныне? В Западной, «католической» Церкви, потому что она содержит все догматы семи Вселенских соборов вместе с договором Восьмого. Восточная же Церковь, не имея силы, ни права отторгнуться и действительно разрушить единство, будучи
единым телом с «католической», в лице своих руководящих членов упорствует в расколе и вызванных им и всецело с ним связанных догматических заблуждениях. Силу Христовой Церкви она сохраняет, что выражается в церковных таинствах и в святости ее избранных членов, но сознание чистоты учения повреждено, так что и эта сила и эта святость явлены, невзирая
и вопреки раскольничеству. Разумеется, я не могу себе представить святости, которая выразилась бы лишь в раскольничестве, и, если и могут быть даже прославлены в лике святых на этом основании раскольничествующей церковной властью, эта сомнительная канонизация подвержена была бы еще церковному пересмотру. Таким образом, в отношении догматов о Святом Духе и Папе Восточная Церковь дефектна, и на обязанности ее членов, этих прозревших, лежит работа борьбы с этой дефектностью. Но она не обессиливает ни рукоположений, ни таинств, хотя, разумеется, способна создавать острые и безысходные конфликты. Но надо предоставить Господу Богу, ведущему Свою Церковь, судьбы Ее и всех нас в ней…

Светский богослов (Приходскому священнику). Ну вот вы, Батюшка, заявили свое согласие с латиномудрием нашего собеседника. Ну как же вы теперь определяете свое поведение в качестве священнослужителя? Ведь ваш епископ не может же быть вашим единомышленником? Далее, ведь вы не можете возносить моления за Папу, но между тем вы должны это делать. Далее, как же вы мыслите и поступаете, когда вам приходится совершать воссоединение католиков, при котором требуется ведь отречение от всех католических заблуждений, вами почитаемых за истину?

Перейти на страницу:

Все книги серии Вехи

Чтения о Богочеловечестве
Чтения о Богочеловечестве

Имя Владимира Соловьева срослось с самим телом русской философской мысли. Он оказал фундаментальное влияние не только на развитие русской религиозной философии, но и на сам круг вопросов и содержание общественной дискуссии. Соловьева по праву называли «апостолом интеллигенции» – он сумел заговорить о религии, о метафизике, о душе и Боге так, что его слова оказывались слышны русским интеллигентам. Без знания философского наследия Соловьева не может быть понята не только значительная часть современной ему и в особенности последующей русской философии – без него остается невнятной значительная и едва ли не лучшая часть русской поэзии Серебряного века, многие страницы русской прозы и т. д.Из всей череды созданных им работ одна из наиболее известных и заслуженно популярных – «Чтения о Богочеловечестве»: в них совсем молодой Соловьев сжато и выразительно дает по существу общий очерк своих идей. Лучшего введения в мысль Соловьева, чем его «Чтения…», не существует, а без знания этой мысли мало что можно понять в русских спорах и беседах Серебряного века.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Владимир Сергеевич Соловьев

Философия

Похожие книги

Повседневная жизнь египетских богов
Повседневная жизнь египетских богов

Несмотря на огромное количество книг и статей, посвященных цивилизации Древнего Египта, она сохраняет в глазах современного человека свою таинственную притягательность. Ее колоссальные монументы, ее веками неподвижная структура власти, ее литература, детально и бесстрастно описывающая сложные отношения между живыми и мертвыми, богами и людьми — всё это интересует не только специалистов, но и широкую публику. Особенное внимание привлекает древнеегипетская религия, образы которой дошли до наших дней в практике всевозможных тайных обществ и оккультных школ. В своем новаторском исследовании известные французские египтологи Д. Меекс и К. Фавар-Меекс рассматривают мир египетских богов как сложную структуру, существующую по своим законам и на равных взаимодействующую с миром людей. Такой подход дает возможность взглянуть на оба этих мира с новой, неожиданной стороны и разрешить многие загадки, оставленные нам древними жителями долины Нила.

Димитри Меекс , Кристин Фавар-Меекс

Культурология / Религиоведение / Мифы. Легенды. Эпос / Образование и наука / Древние книги
Культы, религии, традиции в Китае
Культы, религии, традиции в Китае

Книга Леонида Васильева адресована тем, кто хочет лучше узнать и понять Китай и китайцев. Она подробно повествует о том, , как формировались древнейшие культы, традиции верования и обряды Китая, как возникли в Китае конфуцианство, даосизм и китайский буддизм, как постепенно сложилась синтетическая религия, соединившая в себе элементы всех трех учений, и как все это создало традиции, во многом определившие китайский национальный характер. Это рассказ о том, как традиция, вобравшая опыт десятков поколений, стала образом жизни, в основе которого поклонение предкам, почтение к старшим, любовь к детям, благоговение перед ученостью, целеустремленность, ответственность и трудолюбие. А также о том, как китайцам удается на протяжении трех тысяч лет сохранять преемственность своей цивилизации и обращать себе на пользу иноплеменные влияния, ничуть не поступаясь собственными интересами. Леонид Васильев (1930) – доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института востоковедения Российской АН.

Леонид Сергеевич Васильев

Религиоведение / Прочая научная литература / Образование и наука