Читаем На пиру богов полностью

Беженец

. Это, конечно, аксиома церковности. Но мы можем, а потому и должны возгревать в себе дары Духа (ведь и апостол призывает к тому Тимофея: возгревай дар рукоположения), почему каждый из этих даров является зовом и заповедью, и против каждого можем мы прегрешить. Так вот, против главного исторического зова и завета Пятидесятницы всего более прегрешило все христианское человечество, и в частности Византия и Русь, против вселенскости, кафоличности Церкви. Ведь в чем прежде всего и непосредственнее выразилась Пятидесятница? В преодолении вавилонского отчуждения: егда снисшед языки слоя, разделяше языки Вышний.
Была утрачена всечеловечность, остались одни обособившиеся национальности, языки. И вот это знаменательное чудо: проповедь апостольская, одновременно понятая на всех языках, а затем не менее дивное духовное чудо – преодоление самого себялюбивого, гордого и исключительного национализма, каким был иудейский и эллинский и римский. И вместо этого новое сознание: во Христе Иисусе несть еллин, ни иудей, варвар и скиф – и эта проповедь апостольская во всю землю и в концы вселенной, разрушившая национальные перегородки, и с каким трудом, какой мукой это совершалось, – вспомните труды апостола Павла, его прения с апостолом Петром, и колебания его, и Собор Апостольский. Однако огненные языки сожгли и расплавили, казалось, несокрушимые твердыни человеческой ограниченности. Но не под силу оказалось надолго быть верными Пятидесятнице. Вскоре начались мелкие, местные расхождения, а затем совершилось и самое роковое, печальное, темное дело, предопределившее весь ход европейской истории, а в частности, и наши теперешние судьбы, этот великий раскол Востока и Запада. Конечно, нельзя винить здесь только одну сторону, потому что обе прегрешили в одном и том же, хотя и по-разному, обе были наказаны впоследствии, – Западная Церковь Протестантизмом и Гуманизмом, старым и современным, а Восток? Византия просто исторической смертью, а Московская Русь, Третий Рим, – сначала расколом, а затем Интернационалом…

Иеромонах

. То, что вам угодно называть преступлением и делать при этом какие-то странные сопоставления судеб Востока и Запада, есть вовсе не раскол и не разделение Церквей, а извержение из Церкви общества еретиков, после этого исключения отнюдь не составляющего никакой части Церкви, но остающихся вне ее. Церковь, силою даров Святого Духа, даров Пятидесятницы, имеет право и власть, а потому и обязана отсекать омертвевшие ветви и изгонять хищников из своего стада, что она и совершила сначала при святом Патриархе Фотии, а затем и окончательно, при Михаиле Керулларии. Посему если речь клонится к вашей унии с Римом, то надо снять этот вопрос с обсуждения, ибо кое общение Христа с Велиаром?

Беженец

. Сразу попали на мертвую точку, на которой стояли весь исторический век, и вот дошли до теперешнего кризиса. И если останемся на ней, то и погибнем. Нужно победить это смертоносное начало, совершить подвиг нового духовного рождения, совлечься себя.

Иеромонах (запальчиво). Скажите лучше прямо: совлечься Христа, в Которого облеклись при крещении. Совлекайтесь, если желаете, вместе с нигилистами, впрочем, католики хуже и нигилистов, как сатана, приемлющий вид ангела света, хуже откровенного рогатого с хвостиком.

Перейти на страницу:

Все книги серии Вехи

Чтения о Богочеловечестве
Чтения о Богочеловечестве

Имя Владимира Соловьева срослось с самим телом русской философской мысли. Он оказал фундаментальное влияние не только на развитие русской религиозной философии, но и на сам круг вопросов и содержание общественной дискуссии. Соловьева по праву называли «апостолом интеллигенции» – он сумел заговорить о религии, о метафизике, о душе и Боге так, что его слова оказывались слышны русским интеллигентам. Без знания философского наследия Соловьева не может быть понята не только значительная часть современной ему и в особенности последующей русской философии – без него остается невнятной значительная и едва ли не лучшая часть русской поэзии Серебряного века, многие страницы русской прозы и т. д.Из всей череды созданных им работ одна из наиболее известных и заслуженно популярных – «Чтения о Богочеловечестве»: в них совсем молодой Соловьев сжато и выразительно дает по существу общий очерк своих идей. Лучшего введения в мысль Соловьева, чем его «Чтения…», не существует, а без знания этой мысли мало что можно понять в русских спорах и беседах Серебряного века.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Владимир Сергеевич Соловьев

Философия

Похожие книги

Повседневная жизнь египетских богов
Повседневная жизнь египетских богов

Несмотря на огромное количество книг и статей, посвященных цивилизации Древнего Египта, она сохраняет в глазах современного человека свою таинственную притягательность. Ее колоссальные монументы, ее веками неподвижная структура власти, ее литература, детально и бесстрастно описывающая сложные отношения между живыми и мертвыми, богами и людьми — всё это интересует не только специалистов, но и широкую публику. Особенное внимание привлекает древнеегипетская религия, образы которой дошли до наших дней в практике всевозможных тайных обществ и оккультных школ. В своем новаторском исследовании известные французские египтологи Д. Меекс и К. Фавар-Меекс рассматривают мир египетских богов как сложную структуру, существующую по своим законам и на равных взаимодействующую с миром людей. Такой подход дает возможность взглянуть на оба этих мира с новой, неожиданной стороны и разрешить многие загадки, оставленные нам древними жителями долины Нила.

Димитри Меекс , Кристин Фавар-Меекс

Культурология / Религиоведение / Мифы. Легенды. Эпос / Образование и наука / Древние книги
Культы, религии, традиции в Китае
Культы, религии, традиции в Китае

Книга Леонида Васильева адресована тем, кто хочет лучше узнать и понять Китай и китайцев. Она подробно повествует о том, , как формировались древнейшие культы, традиции верования и обряды Китая, как возникли в Китае конфуцианство, даосизм и китайский буддизм, как постепенно сложилась синтетическая религия, соединившая в себе элементы всех трех учений, и как все это создало традиции, во многом определившие китайский национальный характер. Это рассказ о том, как традиция, вобравшая опыт десятков поколений, стала образом жизни, в основе которого поклонение предкам, почтение к старшим, любовь к детям, благоговение перед ученостью, целеустремленность, ответственность и трудолюбие. А также о том, как китайцам удается на протяжении трех тысяч лет сохранять преемственность своей цивилизации и обращать себе на пользу иноплеменные влияния, ничуть не поступаясь собственными интересами. Леонид Васильев (1930) – доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института востоковедения Российской АН.

Леонид Сергеевич Васильев

Религиоведение / Прочая научная литература / Образование и наука