На пиру богов

Светский богослов. Вполне разделяю эту точку зрения.

Беженец. Ну еще бы! А наша бедная родина сразу отравилась греческой ненавистью к латинам и, при своей беспомощности и безграмотности в богословских вопросах, стала питаться греческими и подражательными произведениями, списками латинских прегрешений, в которых догматические вопросы перемешались со всякими пустяками. А затем это предубеждение влилось в общее русло нашего церковного национализма, которым мы оградились, как стеной, от христианского мира и пропитались этим настолько, что Протестантизм нам оказывается ближе Католичества, как при Феофане Прокоповиче, как в Юго-Западном крае в эпоху деятельности братств в XVII веке, да, в сущности, и теперь. Но в Византии вопрос о латинстве обсуждался веками, вокруг него кипела страстная борьба, он изжит и пережит был до глубины, а у нас, в сущности, этот вопрос по-настоящему еще никогда не ставился и не переживался, если не считать отдельных переходов и выступлений, не доходивших до сознания. И даже деятельность Владимира Соловьева только скользнула. Для русского богословского сознания этот вопрос еще впереди и, прибавлю от себя, на первой очереди. Нельзя же считать самовластие и предрассудки решением вопроса.

Светский богослов.

Не знаю, о каких вопросах вы изволите говорить, никаких вопросов нет. Все католические новшества представляют собой ереси и кощунства, и из них самое главное, конечно, филиокве и папский примат, окончательно развернувшийся в Ватикане в догмат непогрешимости. Скажите, разве по этим вопросам в ограде Православия может быть два мнения?

Беженец. Вы только что слышали, что были, и притом в течение веков, пока об этом спорили и думали. А затем перестали думать, сдали в архив и вопрос вдруг оказался решенным. Когда, где и кем?

Светский богослов.

Церковью, которая извергла еретиков и их анафематствовала. А еретики, вместо того чтобы покаяться, продолжали упорствовать и чем дальше, тем больше обрастали ересями, так что теперь исказили свое христианство до неузнаваемости.

Беженец. Не думаете ли вы, что неподвижность, которой похваляется у нас «Церковь семи Вселенских соборов», есть такая заслуга пред Богом и такое достоинство? Впрочем, эта неподвижность и невозможна, потому что приходится же реагировать на новые явления духовной жизни, хотя бы на новые ереси. Ведь из этой потребности и Вселенские соборы с их определениями возникли. Появился Протестантизм, Гуманизм; Церковь не может же безмолвствовать, она должна творчески, то есть развивая и применяя имеющуюся истину Вселенских соборов, на это реагировать, а если она делает это как бы нехотя, не систематически, тем хуже для нее. Однако она не останавливалась в случае нужды и перед новыми догматическими определениями, которые, безусловно, выводят за круг вопросов семи Вселенских соборов. В первую очередь здесь надо указать определения ряда Константинопольских Соборов XIV века по вопросу о сущности и энергии Божией, в связи с паламитскими спорами (о свете Фаворском и исихастах). Я не знаю, компетентен ли Поместный Собор Поместной Церкви выносить авторитетные решения по этому совершенно новому догматическому вопросу (или и здесь спасет положение «рецепция» «телом Церкви», народом, который, конечно, ничего даже не смыслит в этих тончайших тонкостях метафизики). Но я знаю, что если бы это было сделано католиками, как бы их за это отчитывали православные богословы. Во всяком случае, после Соборов XIV века – какой-то догматической контрабанды – Православие не может считать себя Церковью семи Соборов в смысле исключительном. Ну и определение Священного Синода о почитании имени Божия тоже представляет собой род догматического движения по вопросам, выводящим за пределы семи Соборов. Сюда же, к новому догматическому творчеству, относится и догмат, что католики – еретики и чалма лучше тиары. Только этот догмат обязан своим происхождением прямо «телу Церкви», одной «рецепции», потому что не существует Собора, на котором он был бы установлен.

Светский богослов. Ирония совершенно неуместна, потому что принципиально истина содержится именно Телом Церкви и Собор есть только способ провозглашения и осознания этой истины, без принятия ее всей Церковью вообще не имеющей силы. А потому, принципиально, возможно жизненно признать уже содержимую истину, то есть пресловутое «догматическое развитие» и самим телом Церкви, помимо Вселенских соборов. В сущности, так у нас сложились многие черты, в особенности литургического предания, касающиеся первостепенных вопросов, например почитания Богоматери, так сложилось и содержимое всей Православной Церковью убеждение, что латиняне – еретики.