На пороге Тьмы

Первая половина дня прошла суетно. Пообщались с не слишком радостным Сергеем, потом сам Болтов встречи удостоил, подъехал в «Светлячок». Но разобрались как-то, оспаривать тот факт, что никто никому пока ничего не должен, он не стал. Да и энтузиазма не так много было теперь, и сам Болтов, насколько я понял, и Егор, поняли, что вся история была на девять десятых пашиным разводняком, на который они повелись как последние лохи. И теперь наоборот лучше демонстрировать сдержанность подхода, хотя бы для исправления репутации.

Вечером все же выбрались в ту самую «Сибирь», просто втроем. Ресторан выглядел изнутри опять же натуральной избой, что уже начало надоедать слегка, но кухня была выше всяких похвал, одних пельменей несколько видов. И под водку все виды шли просто замечательно, чуть не строем.

На рассвете рассчитались в гостинице, побросали вещи в машины и поехали обратно, в Углегорск, уже на двух машинах. Второй «кюбель» Настя решила приватизировать, хотя я бы пока настаивал на том, чтобы она на работу и обратно не одна ездила. Ладно, сам буду возить, а машина пусть будет, пригодится, рост семейной мобильности налицо. Главное — маневр, в конце концов.

Утеплить бы еще «кюбель», утеплить. Сколько можно про это мечтать? Можно бы и заняться уже, тем более, как я понял из разговора с Тенго, состоявшегося после беседы с Милославским, хозяйство Червонца в Углегорске, то есть тот самый сервис, на котором я был, отошло Шалве. Наполовину. А еще наполовину неважно кому. Тому, кто Шалве дышать дает. Вот такой у нас социализм военного типа в Углегорске.

На КПП никто никаких оргвыводов на наш счет не делал и косо не смотрел, так что мы, видать, ни в какие ориентировки и стоп-листы не попадали. Хотя должны были бы, но кто-то решительной рукой, и я даже могу предположить кто, это дело пресек. Ну и хорошо, нам только дополнительных разбирательств не хватило.

Федька собирался к себе в общагу заскочить и вещи забросить, а потом по планам у него свиданка намечалась, и судя по всему, до завтрашнего утра. Ну а мы прямо домой, мы люди вполне семейные.

Толстый комендант Петр Геннадьевич встретил нас чуть испуганно. Засуетился. Сказал, что квартира опечатана, но с ним печать вскрыть можно, только актик подписать следует. Поднялся с нами на этаж, протиснувшись под козлами штукатуров, заделывавших дырки от пуль в стене. Выбитое стекло на площадке уже заменили, кровь со ступенек тоже смыли.

Актик у коменданта был уже готов, так что «таинство снятия печати» больше пары минут не заняло. Затем Петр Геннадьевич назад побежал и я впервые приметил у него на ремне кобуру. Раньше он оружие никогда с собой не носил, а теперь на вот, с наганом.

В квартире было холодно. В суете я тогда раму захлопнул неплотно, да и то только одну, так что под нее дуло и снегу намело немало. Пришлось счищать с подоконника веником и с усилием заново закрывать створки. Потом еще конопатить и заклеивать придется.

В квартире покопались, все шкафы настежь, все оставшиеся вещи на полу, хорошо что вещей не так уж и много оставалось, собирать недолго. А вот матрас, вспоротый и выпотрошенный, придется выбрасывать и новый покупать.

Интересно, кто же здесь копался, если всех злодеев вроде как или мы убили, или честные гэбисты арестовали когда нечестных ловили? И что искали, тоже интересно. Ладно хоть мебель не ломали, да и искать тут особо и негде. Вся квартира чуть больше шкафа.

— Матрас надо, — тихо сказала Настя, оглядывая разор. — И белье новое, я на этом спать уже не буду.

Белье было сброшено с кровати и вывалено из шкафов. И по нему явно топтались, следы подошв видны на белом хорошо. Я не такой брезгливый, мне бы и после прачечной сошло, но ее понимаю хорошо. Белье — дело интимное, а если по нему еще и сапогами грязными… Нет, все верно, нужно новое покупать.

Брошенного оружия не осталось. Ни немецкого автомата, ни СКС с оптикой. Его особенно жаль, оптика здесь штука редкая. Ну да ладно, хоть сами живы остались, да и полно еще всякого железа.

— Что сейчас делать будем?

Похоже, что разор Настю прибил как-то, если по голосу судить, больно он неуверенно прозвучал. То воевала вовсю, ни на секунду боевого духа не теряя, а вот столкнулась с тем, что по постели ногами походили — и на тебе. Чего-то я в женщинах не понимаю все же. А они чего-то во мне, наверное.

— Надо к Ивану заехать, показаться, — задумался я. — Или если его нет, то на Крупу, в департамент…

— А нас там не убьют?

— С чего это? — опешил я.

— А за своих, — Настя кивнул в сторону входной двери, подразумевая убитых безопасников.

— Думаю, что Милославский нас бы предупредил, чтобы туда не ходили. Да нет, не думаю, все знают, насколько я понял, что они для бандитов левака ночью резали, так что сами нарвались. И случись чего отбиваться будем.