На пределе жизни

С улучшением погоды опять начались «велосипедные упражнения». На этот раз они увенчались большим успехом. Впервые удалось связаться с Темпом. Оттуда передавали, что самолет к нам скоро вылетит. В палатке усидеть теперь было трудно. То и дело кто-нибудь выскакивал на улицу и пристально всматривался в горизонт. Чтобы скоротать время, занялись чаепитием, и вдруг неожиданно послышался похожий на комариный писк шум мотора. Прошли минуты, а может быть, только секунды, и крошечной точкой показался вдали самолет. Вот он все ближе, ближе и, наконец, скрываясь в вихрях снежной пыли, уверенно садится на полосу у флажков. Из открывшейся двери, улыбаясь, выглядывает Вениамин Михайлович. Теперь нашего полку прибыло, нас здесь уже трое. Привезена и новая порция груза. Летчики, в общем одобрившие нашу посадочную площадку, на этот раз собираются назад еще поспешнее, так и не выключив мотор.

Только что окончившаяся пурга оказалась последней серьезной пургой в этом зимнем сезоне. Лето уже не за горами, а с его непременным спутником — туманом мы познакомились в тот же день, едва успев проводить самолет.

По количеству дней с туманами, остров Беннета занимает в Арктике, пожалуй, одно из первых мест, так как довольно мощный ледник, на котором теперь стоит наша палатка, постоянно охлаждает и конденсирует над собой водяные пары. «Сырья» для туманов достаточно. Участки открытого моря, где идет усиленное испарение, видны всюду: это и разводья под берегами, и большие полыньи, над которыми на горизонте темнеет «водяное» небо.

Первый туман, как и все последующие, медленно «вылез» на купол ледника с моря, постепенно сгустился и, наконец, навис над нами сплошной, липкой на ощупь пеленой. Видимость сократилась до предела, временами казалось, что «растворяются» даже собственные ноги, обутые в черные унты.

Это не только усложняло переброску нашего отряда и всех грузов на остров, но и грозило сорвать ее вообще. За две недели — с 24 мая по 6 июня — у нас было 12 дней, когда густой туман или круглые сутки, или большую их часть висел над куполом ледника. Отдельные просветы, как правило, совпадали с теми часами, когда в Темпе стояла нелетная погода. Правда, один рейс, удачно подгадав к появившемуся у нас «окошку», летчики сделать все-таки смогли.

28 мая они привезли еще часть груза и одного из знакомых по палаточному городку, геолога Даниила Соломоновича Сорокова. Экспедиция, в которой он участвовал, обследовала соседние острова, но в общих чертах должна была описать и остров Беннета. Даниил Соломонович рассчитывал пробыть у нас всего 2–3 дня. Однако планам его не суждено было осуществиться: полеты к нам приостановились. Погода связывала и принуждала к безделью и летчиков и нас.

За этот период удалось сделать лишь два небольших маршрута. В первый поход по острову я отправился 25 мая с Вениамином Михайловичем. Наш путь лежал к полуострову Чернышева, названного так Толлем в честь видного русского геолога и палеонтолога Феодосия Николаевича Чернышева. С первыми шагами по суше за пределами ледника ясно стало, что наше представление о дикой и мрачной природе острова, сложившееся во время полета над ним, полностью соответствует действительности. Даже такие суровые арктические земли, как северный остров Новой Земли, тоже скалистый и покрытый ледниками, или находящиеся совсем невдалеке от нас острова Котельный и Бельковский, выглядели гораздо приветливее и казались теперь ласковыми и гостеприимными.

На обращенных к солнцу склонах кое-где начали появляться первые проталины, или скорее «пропарины», так как снег здесь не таял, а, минуя жидкое состояние, испарялся. Повсюду виднелись обломки базальтов, а кое-где чахлые и худосочные лишайники, мхи, крошечные сухие стебельки полярных маков. Только неприхотливые накипные лишайники разрастались относительно пышно и многоцветной коростой покрывали камни. Безмолвие нарушали лишь пуночки (пока одни самцы). Однако их было уже немало, и звонкие песни птичек неслись и с суши, и откуда-то с морских льдов, и с неба. В последнем случае очертаний самого певца рассмотреть не удавалось, взмахивающие черные концы крыльев как бы существовали сами по себе.

Второй маршрут, по которому мы двинулись 29 мая с Вениамином Михайловичем и Даней[3] был более продолжительным. Пройдя около 30 километров, обстоятельнее осмотрели юго-восточную часть острова и наметили место для основного лагеря, который решили при первой возможности перенести с ледника на берег моря. Этот план созрел у нас после возвращения из первого похода по острову и был обусловлен тем, что туманы оказались более густыми и частыми на вершине купола, чем у его подножия. Кроме того, нас больше устраивало хождение от лагеря к местам работ по тундре и каменистым россыпям, нежели по склонам ледника, таящим хорошо замаскированные глубокие трещины.