На прорыв времени! Дилогия (СИ)

– Не понял, я – Зубр-Один, Орлу-Два, повтори! Прием!

– Окр… льно… нет… повторяю, с флангов никого… рием.

– Понял, Орел-Два. Спасибо! Прием! – закончил общение с наблюдателем комбат.

И через несколько секунд добавил:

– Я – Зубр-Один, всем! Полная готовность!

Голенко весь подобрался и быстро перепроверил готовность своего взвода.

Последние минуты ожидания тянулись дольше, чем весь предыдущий час. И вот наконец появилось охранение колонны – обычные несколько мотоциклов, известных любому любителю послевоенного кино.

Однако рация зашипела лишь после того, как из-за поворота выползла уже значительная часть всей колонны.

– Я Зубр-Один, всем! Огонь через пять секунд!

– Четыре… три… два… один… – Отсчитывающий последние секунды Никита вздохнул и на выдохе коротко рявкнул:

– Огонь!

Глухо ухнула пушка, чей снаряд прошил броню «тройки» насквозь. С фатальными для экипажа последствиями. Буквально полсекунды спустя в пылающий танк влетел еще один гостинец – все-таки цели рота разобрать не успела.

– Бронебойный!

– Готово!

Голенко прицелился правее и всадил мощнейший снаряд в очередную жертву, после чего, еще немного переместив башню, начал наводить орудие на следующую машину. Но за мгновение до выстрела лейтенанта красующийся в его оптике танк сполна получил от кого-то из ИСов. Сдетонировавший боекомплект разорвал «немца» на куски, отшвырнув длинноствольную танковую пушку далеко в поле. Последний из выживших фашистских танков, скрываемый встающими вокруг него фонтанами земли и дыма от рвущихся снарядов русских гигантов, пытался отступить и даже почти преуспел, получив свое, уже скрываясь за поворотом.

Больше отсюда целей не было видно. Головную часть колонны уничтожили секунд за тридцать-сорок, а остальные танки и бронетехника были скрыты за поворотом. Снова зашипела рация:

– Зубр, я – Орел-Два, прие…

– Чего тебе? Прием!

– Задние еще не поняли, в чем де… Колон… уплотняется. Прием!

– Зубр-Один, я – Зубр-Два, фланговую атаку, прием! – В эфир вылез бывший комиссар Шульга.

– Сам разберусь! Орел-Два, смотри за флангом! Прием!

– Понял… рием!

– Я – Зубр-Один, Дубу. Играй, повторяю – играй!

– Я – Дуб, принял. – В ход пошли ждущие своего часа «тридцатьчетверки».

ИСы, форсируя моторы, помчались вперед. Перед вылетающими из-за поворота советскими танками открылось во всей красе скопище фашистской бронетехники. Немецкие броневики и танки активно лезли на поле, спешно пытаясь развернуться в подобие боевого строя. Едва увидев советские машины, вся эта орда открыла встречный огонь.

Бумкнувший по броне снаряд тряхнул железного коня лейтенанта, из-за чего Голенко едва не откусил себе язык, но командовать подчиненными не прекратил, отметив про себя, что бойцы неплохо держатся и даже попадают, даром, что это один из их первых боев.

По броне звякнуло еще пару раз. Никита начал уже волноваться – попадут еще в гусеницу или каток, – когда огонь открыли «тридцатьчетверки».

И немецким танкистам сразу стало не до драки с наступающим батальоном «Сталиных». Появления советских танков в своем тылу эсэсовцы из «Мертвой головы» совершенно не ожидали и закономерно скатились в панику, после чего ни о каком сопротивлении речь далее уже не шла – воины СС развернулись все как один и обратились в бегство.

Гнаться на тяжелых ИСах за немцами, удирающими по шоссе, было бы идиотизмом и в планы комбата не входило. Поэтому третий Отдельный танковый полк Особой армии быстро добил бронетранспортеры и застрявшие и заглохшие «Панцеры», после чего, пройдя насквозь поле битвы, заставленное дымящейся техникой, встал. Ехавшая следом на БМП пехота уже прочесывала дорогу и окрестные поля, выискивая раненых и прячущихся немецких солдат. Очередной день войны только начинался…

2 мая 1942 года. Москва, Кремль.

– Пока что нашим войскам не удается взять Мишкольц, товарищ Сталин. Немцы нанесли там контрудар, отбросив наши войска обратно к Тисе. Дальше они не продвинулись, но наступление на Врутки, похоже, придется приостановить. – Василевский развел руками, словно оправдываясь.

– Это нэхорошо, товарищи маршалы. – Сталин недовольно покачал головой. – Какой у нас рэзэрвный план?

– Вернуться к изначальному плану товарища Тимошенко, – ответил поднявшийся Шапошников. – Следуя ему, мы, может, и не уничтожим разом две армии вермахта, но потихоньку вытесним противника в Чехию. – И, секунду помявшись, маршал добавил: – Есть и еще один план, товарищ Сталин. Но он несколько рискованный.

– Давайтэ послушаем, Борис Михайлович. Вернуться к плану товарища Тимошенко мы всегда успеем.

– Идея в том, чтобы высадить на вскрытый разведкой полевой аэродром между Банско-Бистрицей и городком Лученец – рядом с Зволеном – две воздушно-десантные бригады. После чего нанести ими удар по расходящимся направлениям – одной бригадой собственно на Банско-Бистрицу, а второй – на Крупину. Одновременно с этим изменим направление удара Первой Гвардейской армии – вместо города Врутки будем наступать на Брезно и далее на Банско-Бистрицу, для соединения с десантниками…