На прорыв времени! Дилогия (СИ)

Стране были нужны станки. Американцы согласились поставлять некоторое их количество в обмен на каучук и другие важные ресурсы. Но этого было недостаточно. Абсолютно и совершенно недостаточно.

Альверде с некоторой дрожью вспомнил, какого труда стоило организовать производство не самых сложных образцов бронетехники – самоходок, весьма сильно напоминавших немецкие «Хетцеры», – и винтовок. На нечто большее он, несомненно, замахивался, но очень-очень медленно и аккуратно.

Попробовать поторговаться с русскими? Не очень удачная мысль. Если Советы еще не догадались о присутствии в Бразилии иновременных пришельцев при наличии своих таких же, то вскоре догадаются. И вряд ли захотят растить себе противника.

К США генерал тоже не питал особо теплых чувств, прекрасно понимая, что те им попросту попользуются и кинут при первой же возможности.

Кто у нас остается? Япония? Им уже явно не до Бразилии. И хотя они вроде как успешно сопротивляются американцам, но чем все кончится – прекрасно известно.

Германия? Те тоже уже не жильцы. Стоп. Не жильцы? Именно! Пока есть возможность, можно аккуратно договориться с немцами. Тогда, в прошлом варианте, они здорово помогли Аргентине, особенно с военной промышленностью. Те даже свой реактивный самолет умудрились сделать. Так, может, предложить им убежище и воспользоваться немецкими научным и промышленным потенциалом и опытом?

С другой стороны, если это всплывет, все может закончиться еще хуже. Тот еще вопросец…

10 мая 1942 года. Городок Крупина, Чехословакия.

– Жопа к нам приходит, жопа к нам приходит, жопа к нам приходит, полная жопа-а-а. – Дурацкая переделка мелодии из рекламного ролика про кока-колу и Новый год с самого утра крутилась в голове Антонова, выводя его этим из себя.

Учитывая, что атаки одной из отступающих пехотных дивизий немцев, пытающихся прорвать кольцо окружения, также продолжались с самого утра, поводов для радости было как-то маловато.

– Гоги, а ты можешь доказать теорему Пифагора? – услышал Владимир разговор нескольких солдат, отдыхающих в недолгом перерыве между боями. Несмотря на то что эту подколку молодого грузина он уже знал, майор все равно продолжал слушать.

– Канэчно, могу. Правда. – Парнишка никак не мог понять, что тут смешного?

– Ну докажи?

– Она правылная. – Безапелляционное заявление грузина вызывало улыбку.

– Почему?

– Мамой клянусь!

Послышался смех. Антонов усмехнулся. Несмотря на молодость и некоторый недостаток знаний, грузин был неплохим солдатом. Не то что те, на Второй Грузинской.

Полезшие в голову воспоминания о прежней жизни прервал рванувший неподалеку снаряд. Свист осколков как-то не оставлял места для ностальгии. Очередная атака немцев только начиналась.

12 мая 1942 года. Окрестности города Кенигсберг, Восточная Пруссия.

– Голенко! – Обернувшийся танкист увидел направлявшегося к нему майора Колобанова. Уже подходя к замершему танкисту, комбат бросил:

– Никита, отбой своим парням дашь. Сегодня в атаку не пойдем.

– Так точно, товарищ майор. А почему не пойдем-то?

– Да черт его знает. Вроде как Гитлер город неприступной твердыней объявил. Вот, наверное, командование и хочет его так взять, чтоб весь мир увидел, что с «неприступными твердынями» бывает.

– Нет таких крепостей, которых не могут взять большевики! – присоединился к разговору политрук Шульга. Никита терпеть не мог этого сорокалетнего мужика. Сам не знал, почему.

– Вот-вот, Петр Матвеевич. Врежем немчуре так, чтоб они не то что костей, пепла не собрали. Как под Минском! – Майор Колобанов и Шульга хохотнули, вспоминая бой их тогда еще роты, в котором они сожгли полсотни фашистских танков. Зиновий Колобанов именно после этого Героя получил. Шутка ли – двадцать два танка за один бой!

– Я с Говорковым говорил. Им еще боеприпасов довезли. Так что еще пару деньков расхреначивать Кенигсберг артиллерией будут.

Чего Шульга не знал, так это того, что несколько последних ночей в район Кенигсберга доставляли многочисленные РСЗО, в том числе и оснащенные новехонькими трехсотмиллиметровыми снарядами. «Андрюши» вместе с «катюшами» должны были в очередной раз продемонстрировать всему миру бессмысленность сопротивления Красной Армии.

Советское командование не намеревалось класть десятки, а то и сотни тысяч солдат в лобовых атаках на превращенный в крепость, опоясанный рубежами долговременной обороны и забитый ненамеренными сдаваться частями вермахта город.

15 мая 1942 года. Кенигсберг, Восточная Пруссия.

«Ну, вот и еще один день начался. Как же достало это утомительное ожидание ночных обстрелов». – Йохан Таль передернул плечами. Ночная прохлада заползала под шинель, не давая уснуть.