На развалинах мира

Мне пришла в голову мысль… Когда вороны вернутся – лишь бы это было засветло – то они вновь пролетят надо мной, только в обратном направлении. Тогда я увижу, куда они улетают там, внизу, в раскинувшийся подо мной город.

Так и случилось. Только ждать птиц пришлось так долго, что я уже начал считать, что они не вернутся сегодня вообще, или же, давно пролетели мимо, где ни будь восточнее, а я их просто не заметил.

Хлопанье крыльев послышалось внезапно. Я осторожно выглянул из расщелины – все три птицы, одна за другой, спустились вниз недалеко от моего убежища и спикировали, на виднеющийся вдали холм. Нижний город был разрушен не менее сильно, чем верхнее плато – и подобных холмов там хватало в избытке. Темные точки покружились над холмом, и, так и не найдя себе места, пропали, улетев еще дальше, на север. Там проблескивала грязно-желтая гладь нескольких озер, видимо, они обитали именно там. Далеко…

Я смотрел на этот мир и думал… Сейчас, реши я вернуться – до дома почти три дня. Но что меня ждало в подвале? Пес, ставший мне другом – и всё же, он не мог собой заменить человека. Запасы продуктов, которых могло хватить на долгие годы. Спокойствие… и тоска.

А я устал. Устал от этой непонятной борьбы, от своих мыслей, от неизвестности и непонимания того, что я видел. Если и здесь меня постигнет неудача, то стоит ли тогда жить? Видеть, как постепенно, крысы завоевывают землю, как пернатые превращаются в летающих драконов… И, как сходит с ума, последний из людей. Нет, мысли о самоубийстве не посещали мою голову – всё было гораздо проще и хуже. Приняв такое решение, я, по крайней мере, знал бы что делать – броситься на меч или спрыгнуть вниз, с этой скалы – чего проще? Но я был сделан из иного материала – поколения моих предков выжили в минувших веках, и я, их потомок, не получив от них в наследство ни имени, ни богатства, обладал одним, но ценным даром – умением не сдаваться. Никогда, никому и ни при каких обстоятельствах! И, прежде всего – самому себе!

Я стоял у края, а руки механически разматывали скатку каната. Узел, второй, третий – верёвки было слишком мало, чтобы свить лестницу. При спуске и подъёме мне придется напрячь все мускулы, чтобы не сорваться вниз. Эти узлы помогут удержаться. Два месяца назад, я бы не смог надеяться на свои силы – такой подвиг был бы просто невозможен. А теперь, пройдя столько кругов ада, замерзая под ливнями и жарясь в огне, я закалился настолько, что некоторые, попадавшиеся мне куски арматуры, шутки ради сгибал вдвое… Это я-то, который раньше не мог и штангу толком поднять в спортивном зале! Очень давно я занимался спором – но с тех пор прошло так много времени, что это казалось чем-то из другой жизни. С тех пор я не намного преуспел в физической форме. И вот, всё изменилось – мышцы налились, и стали как каменные, в руках появилась недюжинная мощь. Я мог пройти без остановки от рассвета и до заката – и это, в условиях, когда под ногами творилось неизвестно что, и порой, шагу нельзя было сделать, чтобы не превратить его в прыжок. Да, я был готов спуститься. Мои физические возможности мне это позволяли. Что-то, едва не превратившее меня в зверя, оставило на память и необъяснимое чувство предвидения опасности, и эту силу…

Наступал вечер, ещё пара часов – и небо слегка потемнеет. Это не играло большой роли – всё равно, было хорошо видно, но я уже устал и решил заняться спуском утром. Только нужно было успеть это сделать до появления воронов… Теперь я уже жалел, что не попытался их убить. Если птицы застанут меня, висящим на верёвке, то реакция этих пернатых чудищ будет очень даже предсказуемой…

Я проснулся около пяти часов утра. Всё было приготовлено. Бросив еще раз взгляд, на простирающиеся внизу катакомбы, я подумал: – Знали бы мои друзья-знакомые, на что мне приходится идти, в поисках себе подобных! Мне, у кого боязнь высоты была просто патологической… Но иной дороги в провал не существовало. И, что бы я не встретил, что бы не нашёл там, на дне, узнать это, я мог только оказавшись внизу.

Все канаты были связаны между собой, за пояс заткнуты ещё одна пара перчаток – на случай, если протрутся первые. Увы, я не имел возможности просто отталкиваться от стены, как это делают настоящие альпинисты – для этого нужно было обладать настоящим снаряжением. Да и подъем, потом, по гладкому концу, был бы просто неосуществим. Через каждые шестьдесят-семьдесят сантиметров, верёвка перетягивалась узлом – чтобы руки не скользили, и имелась возможность спускаться, придерживаясь за узлы ногами. Я еще раз посмотрел на место, выбранное мной для спуска – самое близкое к поверхности той земли, как мне казалось. Наверное, здесь было не меньше сорока метров. И решился…