На развалинах мира

Разглядывать дно было особенно некогда – я стремился туда, где слышал вой. По пути пришлось подобрать длинный шест – без него переправа была бы гораздо труднее. Пользуясь им, я благополучно пересек дно, и только в паре мест, соскользнувшая с влажного валуна, нога угодила в яму, наполненную водой. А другой раз наступил на осколок бутылки и едва не располосовал себе стопу.

Наконец, река осталась позади. Я устало вскарабкался на противоположный берег и, отдохнув пару минут, устремился вдоль береговой полосы к поселку. Здесь почему-то было темнее, чем на моей стороне – я мог различать местность перед собой на расстоянии не более пятисот-шестисот метров. Дальше все сливалось в темноте. К этому невозможно было привыкнуть – знать, что по времени положено быть дню, а глазами фиксировать постоянную ночь… Я крепче сжал в руках шест – мне не хотелось быть застигнутым врасплох тем, кто мог издавать эти звуки…

Вскоре я подошел к развалинам строений. Очевидно, это были остатки речного порта, возможно, грузового. Была различима рухнувшая пристань и пара судов возле нее, осевших на бок и увязших в иле. Так же, упавший портальный кран больших размеров – он при падении рухнул на крышу трехэтажного дома и пробил ее насквозь. Все, что не истребило землетрясение, довершил пожар, уничтоживший все остальное. А пронесшаяся волна, которая вырвалась из водохранилища, сравняла с землей и те жалкие остатки, которые выдержали толчки и огонь.

Я приблизился к покосившемуся забору – он был выложен из бетонных плит и во многих местах пошел трещинами и проломанными дырами. Повинуясь какому-то необъяснимому инстинкту, войти, как положено – через ворота или двери, я направился вдоль забора и очень быстро наткнулся на то, что искал – сорванные железные двери, уже почти неразличимые из-под нанесенного водой песка и падающего сверху пепла. Это был вход в порт – но от самого порта уже ничего не осталось. Он был разрушен до основания, и то, что издали, мне показалось строениями, оказалось такими же холмами, каких было предостаточно и в городе. Жить здесь было нельзя. Но я помнил о вое, или о чем-то, очень на него похожем. И, что бы это ни оказалось, я хотел выяснить – что? Решив обойти всю территорию, я пересек двор и вышел к громадному баку – видимо, там хранилось топливо для автомашин. Он полностью прогорел, а по рваным краям я догадался, что перед этим бак взорвался. Всем, кто находился здесь в тот момент, пришлось несладко – впрочем, как и всем повсюду. Было очень тихо… Но, откуда, в таком случае, до меня донесся этот вой? Или же, это просто злая шутка – в виде осколка бутылки, случайно повернутой боком к ветру, и потому издающей такие заунывные звуки? Мне и самому приходилось подобным образом пугать в детстве соседей – до тех пор, пока они не нашли бутылку на чердаке и не сбросили ее в мусор. Однако ветер дул, хоть и с перерывами, практически всегда с одинаковой силой – если это он виновник, то звуки должны были бы повториться. Мое предчувствие говорило мне, здесь все не так просто…

Обыскав весь порт, я решил выйти с его территории – укрыться здесь было уже негде. Как ни обидно, но приходилось признавать, что звуки, принятые мною за живые, все-таки мне показались. И я напрасно прислушивался, стараясь уловить в дуновении ветра завывания неведомого мне зверя, или стоны человека…

Я находился возле забора. Здесь он сохранился чуть лучше, чем там, где я вошел в порт. Он тянулся довольно далеко, и я стал идти вдоль него, собираясь вернуться в порт, а потом направиться к переправе. И тут…