На развалинах мира

Здесь обрыв был не такой вертикальный, как там, и мне удалось потихоньку спуститься вниз, придерживаясь за торчавшие в земле куски железа и деревьев. Более всего это походило на завод – и я скоро убедился по нескольким надписям на стенах, что не ошибся. Благодаря тому, что вся цепь строений оказалась во впадине, воздушная волна не столь сильно ударила по зданиям, и все разрушения были последствиями той подземной волны, которая прошлась своей гигантской рябью по всему живому. Что-то сохранилось лучше, что-то – хуже. Я рассчитывал найти там, что ни будь – склад готовой одежды, огнестрельное оружие. Я и сам не знал, что меня больше привлекало. Внизу, вблизи, завод оказался очень большим. Мне пришлось прошагать почти три часа по его территории, прежде чем я замкнул круг. На окраинах ничего интересного не наблюдалось – нужно было углубляться во внутрь, туда, где торчали скелеты железобетонных столбов, лучше всего сохранившихся при землетрясении. Несколько цехов ничего нового не принесли – сплошные завалы, ничем не отличающиеся от тех, которые мне попадались в остальной части города. Когда я пробрался в большой корпус и осмотрел его, то решил идти дальше, к реке. И тут опять что-то привлекло меня своим блеском. Пришлось преодолеть несколько десятков метров, прежде чем мне удалось приблизиться к этому месту.

Сверкали тысячи бутылок, вывалившиеся из грузового вагона. Почти все они разбились при падении, но были и такие, которые остались целыми. Их не смог засыпать ни пепел, ни переносимы ветром, песок. Я не мог сдержать улыбки – как раз этот предмет меня интересовал меньше всего! Это были большие, двухлитровые бутылки со спиртом, сделанные в виде объёмного бочонка, с высоким узким горлом и ручкой, за которую было удобно держаться. Я вздохнул – в другой ситуации, от этого добра, может, и была бы польза, но сейчас? Я никогда не злоупотреблял спиртным, и менее всего мне хотелось увлекаться им сейчас. Впрочем, спирт мог пригодиться – хотя бы как топливо, или в медицинских целях. Но нести его с собой – а вес даже одной бутылки был приличным – я не собирался. Посчитав, сколько примерно осталось неразбитых, я решил убрать несколько бутылок в сторону. Это на случай, если придётся возвращаться тем же путем.

Сложив в яме, которая нашлась неподалеку, двадцать штук, я решил, что этого вполне достаточно, если остальные пропадут. Оставалось ещё около сотни целых, но доступ к ним был более ограничен – приходилось шагать по битому стеклу и рисковать обрезаться, вытаскивая их из-под осколков. Пусть лежат… Возможно – я так подумал – что это был завод по переработке и изготовлению виноводочных изделий. Это объясняло такое количество спирта, уже разлитого в бутыли, а не перевозимого в цистерне. Или это был технический спирт, применяемый в промышленности – но тогда он становился для меня ещё более бесполезным. Пробовать даже не хотелось…

Случайностей, даже счастливых, в природе не бывает – все содержимое этого вагона было уничтожено не только в результате крушения поезда, но и последующего пожара. Огонь, бушевавший всюду, не мог пройти мимо столь лакомой добычи. И как при этих условиях уцелели эти бутылки – было удивительно. Но, раз уж уцелели, более того, попались мне на пути – грех был бы не воспользоваться…

После завода, препятствий, особо затрудняющих мне дорогу, больше не попадалось – я быстро вышел к берегу реки и уже вдоль него направился на юг. Хотя, если судить по изгибу высохшего русла, путь мой пролегал скорее на юго-запад с поворотом более в сторону последнего. Но я хорошо помнил, что, в конце концов, река все равно должна будет сделать поворот в ту сторону, куда я стремился.

Впервые я так далеко отошел от города. За спиной остались темнеющие руины – они стали сливаться в одну сплошную, черную черту, через несколько часов после того, как я вышел из последних завалов. А ведь ушел я от него не далее, чем на семь-восемь километров. Это не было ровной тропой – земля, вздыбленная и вспоротая, упавшие деревья, ямы и рытвины… Нет, тут никоим образом не было лучше, чем в тех местах, где я привык бродить.

В одной трещине, в земле, я увидел, какой может быть сила стихии – на примере трактора, чьи остатки в нем находились. Он не просто был разбит – весь массивный скелет мощной машины, был буквально перекручен, и свернут в штопор. Ничто не могло сопротивляться жутким объятиям внезапно взбесившейся земли…