На шипах

Раздутые щеки судьи разбудили, сжатый в его зубах свисток. Пронзительный свист дал команду к началу игры. Лишь в робких надеждах и прогнозах верных болельщиков Пегас выглядел фаворитом встречи. На деле же Спартак с первых минут завладел мячом, от атаки к атаке, демонстрируя невероятное преимущество в классе. Неудержимой волной красно-белого цвета нас откинуло глубоко в тыл. Прибитые к собственным воротам, мы отчаянно пытались не подпустить к ним соперника, который ловко катал по полю мяч. Успевший стать родным, идеально ровный искусственный газон был настоящим преимуществом для спартаковской команды. Особенно остро выглядел Андрей Суворов. Окрепший за последние полгода юноша превращался в молодого мужчину и уже мог не просто убежать, но и потолкаться, умело совмещая врожденную технику с приобретенной силой. Не прошло и пяти минут, как наши защитники пропустили его себе за спину, а тот, без оглядки мчался к воротам. В первый раз спас вратарь, во второй – штанга, а в третий нас могло спасти лишь чудо. Суворов вновь прорвал оборону, принял мяч и пробил точно в угол. Стадион взвыл и задымился. Мы схватились за головы, ощущая свою никчемность. Суворов поднял руки, будто на него наставили ружье и, спрятав за холодным лицом, бурю эмоций уважительно, в память о своей бывшей команде, зашагал к центру. Остальные ринулись обнимать и поздравлять его с важным голом, но сжатый в зубах свисток судьи раздался пронзительным свистом. «Вне игры» – кричит он, показывая на поднятый к верху флаг бокового арбитра. Отлегло. Удача нам улыбнулась, и я даже почуял ее тепло. Искоса посмотрел на стоящий в стороне кубок. Сплюнул и ввел мяч в игру.

Нам везло и дальше. После дальнего удара Титова мяч шаркнул о перекладину. А в другом эпизоде вновь выручил наш молодой вратарь. Прошло всего полчаса, а мне казалось, что пролетела целая жизнь. Уж больно событийным выдался стартовый отрезок матча. Пот тек со лба, оседая на бровях, и заставлял щуриться. Трибуны ревели, в предвкушении гола, а мы, сжатые, словно пружина, продолжали держать оборону. Даже в самой сложной игре бывают непредсказуемые моменты, когда после града ударов начинает появляться уверенность. Накаленные нервы не треснули, а распахнулись, выпустив наружу адреналин.

Мы снова выстояли. Зацепились за мяч. Я пробиваюсь по флангу и делаю дальнюю диагональ прямиком в ногу Кривоножко. Тот бежит, сжигает все препятствия, выходит на ударную позицию. До ворот еще метров тридцать. Он продолжает держать мяч и вот-вот получит по ногам. Надо что-то делать. Он размахивается и бьет. Мяч взмывает в воздух, пролетает над головами защитников. Кружится, болтается и залетает в ворота, несмотря на все старания вратаря. Стадион затих, погружаясь в траур. Красно-белые толпы болельщиков предпочли промолчать и лишь вдалеке, на галерке, кучка черных папах громко скандировала: «ПЕГАС».

Совершенно неожиданно мы вышли вперед. Забитый мяч не давал никаких гарантий, но прибавлял уверенности. Мы снова ощутили себя сжатой в крепкий кулак командой. Мы не овечка, а как минимум конь: большой, белый, с крыльями, который если и не кусается, то крепко бьет копытом.

Спартак взвинтил темп до запредельного уровня. Мы опустились глубоко в оборону, бесстрашно накрывая каждый мяч. Одна атака сменялась другой, дальние удары, опасные штрафные, навесы и пасы в разрез. Раз за разом Спартак обострял обстановку, и, казалось, что будет гол. Но удача продолжала оставаться с нами. Когда соперник дважды не забил в упор, казалось, что мы обречены победить. Не теряя концентрации, мы отчаянно держали оборону.

Я был готов умереть, лишь бы добиться победы. Особенно сейчас, когда мы вопреки всему смогли повести в счете и держим нужный результат. Даже больное колено, напомнившее о себе в самый неудобный момент, не могло помешать в борьбе за трофей. Превозмогая боль, я цеплялся за мяч, выгрызая его, словно злобная псина из быстрых ног соперника. Чем меньше оставалось времени до перерыва, тем больше мне хотелось отдохнуть. Зайти в раздевалку и сделать укол, чтобы сковывающая движения боль отпустила хотя бы на час.

Суворов вновь зацепил мяч и потащил его к нашим воротам. На скорости, маятником, он прорвал защиту, выйдя напрямую к воротам. Я надрывался, готовый нырнуть под мяч в любую секунду, лишь бы не дать ему убежать. Мы столкнулись плечами. Набравший мышечную мощь он уже не был легкой преградой для крепких защитников, а я и вовсе почувствовал, будто врезался в стену. Ситуация становилась опасной. Он уже замахнулся, чтобы пробить. Я, пытаясь лишить его этой возможности, расстелился в подкате и накрыл мяч. Суворов рухнул. По инерции мы оба выкатились с поля. Снова свисток. Судья тычет пальцем на белую точку в нашей штрафной. Это пенальти. Я хватаюсь за голову. Кричу судье, что сыграл в мяч. А сам не уверен, так это или нет. Судья непреклонен. Суворов подходит к мячу. Бьет. Мяч попадает в штангу, оставляя характерный звон, и наши защитники выбивают его на трибуну. Первый тайм окончен. Мы по-прежнему впереди, удача все еще с нами.