На шпильках по джунглям

– И ты знаешь, в какую клинику следует обратиться, чтобы получить помощь?

– Нет, но…

– Тогда и не суйся, – посоветовал ей Петрес. – Встретимся в Кейптауне. Позвоните мне, как доберетесь.

И сделал знак пилоту, чтобы он подхватил Криса, сам поддержал брата с другой стороны и направился прочь от подруг. Девушки молча смотрели всем троим вслед. Хоть бы с Крисом все было в порядке. Но, судя по тому, в каком состоянии он пребывал сейчас, надежды на это было мало.

И лишь когда все трое скрылись из виду, Верунчик встрепенулась:

– Чего же мы ждем? Надо найти пункт медицинской помощи.

– Зачем? Или у тебя снова нога разболелась?

– При чем тут нога? Вы что, забыли про африканскую малярийку?

При угрозе более страшной болезни Верунчик начисто забыла, что у нее больная нога.

– Мы с вами в группе риска! Нам надо срочно сделать прививку или что они там делают в таких случаях!

– Ничего нам не надо, – отмахнулась Леся. – Сядь и не суетись. Никакой африканской малярийки нету.

– То есть как? Вы меня обманули?

– Пришлось.

И, усадив Верунчика поудобнее, чтобы не свалилась от шока на пол, подруги поведали ей все то, что им удалось узнать за последние несколько часов.

– Значит, мой Крис – сумасшедший! Это чистая правда.

– У него нервное расстройство с каким-то сложным названием.

– Он псих! Больной на голову! О боже, лучше бы это была африканская малярийка! Господи, до чего же я несчастна!

Примерно в том же духе Верунчик стенала всю дорогу до Кейптауна, так что перелет нельзя было назвать приятным. К тому же подруг напрягала мысль о том, что еще неизвестно, что их ждет дома у Криса.

– Я не знаю, как нам быть дальше. Что мы должны предпринять?

– По-хорошему, надо бы сообщить в полицию.

– Да. Но что мы там расскажем?

– Правду. Правду вообще всегда говорить лучше всего.

– Но у нас нет никаких доказательств вины Пэм! Что мы можем предъявить в полиции? Рассказ Криса? Но он сейчас невменяем, и подтвердить сам ничего не сможет.

– Петрес может.

Но позиция Петреса в этом вопросе подругам была не вполне понятна. Он совсем не спешил идти в полицию. А когда подруги еще на ферме Пэм пытались настаивать, он лишь покачал головой:

– Не надо выносить сор из избы. Мы с Пэм свои люди, разберемся.

Как думал разбираться Петрес со своей сестрой-убийцей, подруги не понимали. Скорей всего, никак. И еще их очень тревожила мысль о том, что если Пэм совершила убийство пятнадцать лет назад, не могла ли она снова взяться за свое, уже теперь?

– И торт на свадьбе Беатрис она отравила. Господин Якоб на время сослал дочурку обратно в ее любимые «Зеленые Холмы», но она снова притащилась назад. И снова трагедия! Уж не она ли подговорила кого-то, чтобы подстрелил господина Якоба?

– А к нам пришла, чтобы мы обеспечили ее стопроцентное алиби!

Еще более шаткой выглядела позиция Пэм в деле об отравлении Беатрис. Если у Пэм имелись такие сильные разногласия с ее мачехой еще при жизни господина Якоба, то после его смерти они должны были только усугубиться. И в такой ситуации даже присутствие Пэм в доме, где жила Беатрис, выглядело подозрительно.

– Но, с другой стороны, Беатрис сама пригласила Пэм пожить вместе с ней. Помните, что она сказала? Пэм – родная дочь господина Якоба, она не могла остановиться в гостинице.

– Это же неприлично! Так она и сказала.

Итак, тревожащаяся о соблюдении приличий Беатрис сама облегчила убийце задачу. Она впустила ее в свой дом, позволила жить в нем, расхаживать по нему.

– Конечно, это Пэм отравила виски, которым утешалась Беатрис.

– Но как нам это доказать?

– Должны найтись улики или свидетели. Всегда находились и тут найдутся. Отпечатки пальцев Пэм на стакане Беатрис или на бутылке с ее виски. Продавец, продавший Пэм отраву зум-зум.

Но кое-что подругам казалось странным. Если Пэм отравила Беатрис, зачем она оставила у себя в комнате пузырек с ядом? И почему пузырек был полным? Для этого надо быть совсем уж круглой дурой. А дурой Пэм не была, хотя и отличалась безбашенностью.

И все же теперь подругам представлялось, что у Пэм душа чернее смоли. Виданное ли это дело, отправить на тот свет отца и двух мачех! И все ради чего? Ради фермы, где жить все равно дальше невозможно? Или Пэм действительно намеревается на деньги своего отца нанять собственную маленькую армию из вооруженных соседей-фермеров, с которыми провозгласит свою ферму и соседские независимой областью? Этаким маленьким островком райского покоя, скотоводства и земледелия на землях, охваченных беспорядками?

По дороге к дому Петреса подруги с неослабевающим напряжением слушали новости. Но никаких вестей, ни хороших, ни плохих, из окрестностей Кимберли, с фермы «Зеленые Холмы» не приходило. То ли минувшей ночью никто из черных бандитов, кроме их предводителя, всерьез не пострадал, то ли и сами они в полицию обращаться не решились.

Петрес был дома. Но встретил он подруг прохладно. Кажется, он даже был удивлен, что они возникли на его пороге.

– Разве вам не надо собирать вещи?

– Вещи?

– Ну да, разве вы не улетаете домой?

Вот теперь подруги удивились по-настоящему: