На службе их величеств

И ведь императора не отвлечёт кровь, он не убивает ради неё как обычные Неспящие. Впрочем, клан Вечности Дома ночи, к которому принадлежала мать Темнейшего, недаром главенствовал над всеми вампирами. Немудрено, что одну из них взял в единственные жёны племянник Наитемнейшего. Аристократы среди вампиров, Неспящие из клана Вечности пили кровь из бокалов, а жертв закалывали другие. Зато после них не оставалось никого и ничего. Вампир из клана Вечности мог забрать даже душу демона.

— Прости и прощай, — приняв решение, прошептал Шардаш, поцеловал Мериам и бережно опустил на брусчатку. — Беги к тюрьме и, ради меня, живи. Только не оборачивайся!

— Я… я… Я не отпущу тебя, не отпущу, слышишь!?

Адептка вскочила на ноги и, не обращая внимания на холод, вцепилась в куртку профессора. Одеяло сползло и сиротливо валялось на камнях. Шардаш сердито оттолкнул Мериам, назвал дурой — не помогло. Адептка перестала плакать, упрямо вздёрнула подбородок и заявила, что останется с ним до конца.

Подхватив одеяло, Мериам уселась на корточки и принялась чертить веткой на снегу руны. Времени катастрофически не хватало: император вернулся за главной жертвой и занёс меч для удара. Оставалось надеяться, что профессор сумеет его отбить. Тому придётся вспомнить все уроки, преподанные Ролейном Асварусом, использовать всю быстроту и ловкость оборотня.

— Джаравел, остановись! Он не оскорблял тебя, хватит крови! Я — единственная причина твоей ярости. Так зачем убивать невинных?

Меч императора не достиг цели, остановленный рукой владельца. Клинок Шардаша тоже не задел Темнейшего: профессор не мог подпрыгнуть так высоко.

Шипя, император развернулся и рявкнул:

— Вон!!!

— Я не твой пёс, — покачал головой магистр. Он стоял у трупа арбалетчика; за его спиной лежали ещё два. — Либо друг, либо враг, но не пёс. И Тревеус — случайная жертва, как и те ребята, которых ты разодрал. Дикая ярость — беда демонов. За это вас и не любят.

— А вас, дроу, ценят за предательство и отрезанные уши, да?!

Крылья императора взметнулись, и он в мгновение ока оказался рядом с Асварусом. Тот всё так же стоял, опершись об огненный меч: зачем менять позу, если противник заведомо сильнее?

— Я виноват, признаю, но этот твой поступок… — магистр обвёл руками двор и вздохнул. — Устроить бойню из-за одного дроу, которого сам же отпустил, — глупо. А уничтожить того, кто принесёт желаемое, — вдвойне глупо. Ты пережил столько покушений, столько лет правишь Империей, обладаешь таким влиянием и авторитетом только потому, что всегда славился умом и рассудительностью. Сейчас же я вижу перед собой близнеца Ионафана. Не стыдно Темнейшему вести себя как молоденькому демону без капли мудрости?

Воспользовавшись моментом, Шардаш подхватил Мериам под руку и потащил прочь. Он надеялся, что Асварус задержит императора. Во всяком случае, тот пока его не перебил. Мир праху магистра, но профессору есть, кого защищать. Там, во дворе, все члены ордена, а у Мериам есть только он, Шардаш.

Император убрал меч и процедил:

— Вчера ты для меня умер.

— И, тем не менее, ты говоришь со мной, — усмехнулся Асварус.

Он затеял опасную игру, но видел проблески разума во взгляде императора. Ярость спадала, но это не гарантировало жизни. Отныне просто не будет случайных жертв.

— Тебе кажется, — расплылся в страшной улыбке император, погладив кольцо с розами.

Магистр проследил за его движением и подумал — не стоило тянуть с завещанием. Пока живёшь, не думаешь о смерти, а следовало бы.

— Ролейн Асварус, отныне тебе под страхом казни заказан въезд в Империю. Ты мёртв для меня, как мертво всё, что оказывается гнилью. Если хотел повиниться, не вышло. А проклинать… — Темнейший покачал головой. — Нет, умрёшь иначе: чтобы больше и дольше мучился.

Громкий хлопок — и император исчез.

Магистр перевёл дух, тяжело вздохнул и склонился над убитым. Знакомые раны, чёткая работа.

Научить противостоять нападению с воздуха тяжело, можно только вооружить парой приёмов, развить ловкость, координацию, а дальше каждый сам за себя.

Асварусу приходилось сражаться с вампирами. Он хорошо помнил нанесённые ими раны — да, не в горло, но без крови не обошлось. А тут наполовину демон, разъярённый, сильный, к которому Асварус не подпустил бы даже Магистра магии, потому что слишком хорошо знал императора. И именно поэтому терялся в догадках. Вчера император простил, обиделся, но простил, сегодня же объявил кровным врагом. Иного бы он проклял, снёс голову мечом, убил магией, наконец, но Темнейший желал не смерти, а мук. Вряд ли за ночь он изменил мнение насчёт поступка Асваруса, тем более, сын ему всё рассказал. Нет, произошло нечто, что вбило между ними клин.

— Однако не лгал, гад крылатый! — горько усмехнулся магистр, напугав учеников странной реакцией на гибель товарищей.

Откуда им было знать, о чём думал Асварус? Вовсе не об убитых: жаль, но уже не вернуть, а о Джаравеле ФасхХавеле и его дружбе. И окончательно убедился: она существовала.

Асварусу даже стало стыдно за свои сомнения: демон оказался благороднее его. Даже теперь сказал всё лично, в глаза, как равному.