На суше и на море - 1961

Большие плоские манты — «морские дьяволы» — выскакивают из воды у самого борта, чтобы тотчас же в туче брызг вновь исчезнуть в глубине. Словно листья виктории-регии зеленеют на глади бухты рыбачьи лодчонки. Невозмутимые рыболовы замерли, завороженные нервной точкой поплавка. Только некоторые из них поднимают голову и приветственно машут рукой кораблю, на мачте которого ветер развевает алый стяг Страны Советов и зеленый с синим звездным кругом посредине — национальный флаг Бразилии.

Перед нами расстилается изумрудная гладь Гуанабары, усеянная бесчисленными островами, похожими на драгоценные камни, увитая дымками кораблей. Минули тысячелетия со времени гигантской катастрофы, взломавшей гранитный массив Сьерра-до-Литорал. Океанские воды хлынули в пролом, образовав великолепную бухту, скрытую от мира горными цепями. Недаром индейцы назвали ее Гуанабара, то есть спрятанная. Здесь на ее берегах почти пять веков назад высадились первые португальские поселенцы.

Ранняя история Рио — это история упорной борьбы между португальцами и французами. После окончательной победы португальцев в 1565 году, у подножия Пан-д'Асукар возникли первые строения городка Сан-Себастьян. Проходили годы. Редел под ударами топора тропический лес, исчезали болота, рассадник страшной лихорадки, уносившей тысячи жертв. Голубая гладь лагун превращалась в ровные строительные площадки, на которых, как грибы после дождя, вырастали дома новых жителей. Маленькое поселение превратилось в огромный город, занимающий сейчас почти 162 квадратных километра морского берега.

Великолепное творение цивилизации гармонично слилось с роскошью тропического края, где призма природы и человеческого разума образовала волшебный спектр. Здесь стихия красок, праздник цвета, где зеленое торжествует над красным, голубое над коричневым, сливаясь с золотом расплавленного солнцем стекла и металла.

Город залит солнцем; оно отражается в окнах здании, в иллюминаторах пароходов, рассыпается мириадами брызг, разбиваясь о зеркальные воды бухты. Величественная горная цепь гигантской темно-зеленой рамой окаймляет город, прижав его к берегу. Это Сьерра-до-Мар. Там, к северу, линия ее становится все резче и наконец круто обрывается, образуя неправильной формы уступы. Отрога гор стремятся вниз, к океану, огромным коричневым гребешком расчесывая город на волнистые пряди.

Я стараюсь узнать места, знакомые по книгам о Бразилии. В самом центре города горделиво возвышается вершина Корковаду, увенчанная бетонной статуей Христа, распростершего руки над бразильской столицей. А вон глыба гранита, напоминающая огромную головку сахара. Это, наверное, и есть знаменитая «Сахарная Голова» — Пан-д'Асукар, Мекка туристов, составляющих не последнюю статью доходов Рио. К вершине ее протянулись паутинки проводов, по которым черными паучками ползут вагончики подвесной канатной дороги.

Ангары, ангары, ангары и самолеты — взлетающие, садящиеся, ожидающие очереди. Заставив расступиться океан, далеко в бухту врезалось просторное поле аэродрома Сантос-Дюмон — аэродрома внутренних авиационных линии Бразилии — памятника неиссякаемой энергии человека, сбросившего в морские волны миллионы тонн камня и земли, еще совсем недавно, всего тридцать лет назад, называвшейся горой Кастелло. В сутки сюда прибывает до трехсот «местных» самолетов. Среброкрылые многомоторные воздушные гиганты из Европы и Африки находит себе пристанище на острове Говернадор, в самом северном углу бухты, на международном аэродроме Галеан, связанном с материком стальными пролетами двух мостов. Мы минуем белый ажур дворца на островке Эншадас и движемся вдоль бесконечной линии причалов, приютившей сотни кораблей под флагами стран пяти континентов: темно-зеленые «грузовики» из Польши, белоснежные рефрижераторы из ФРГ, стройные красавцы лайнеры под трехцветным вымпелом Италии. Бесчисленные танкеры всех цветов радуги — желтые, бирюзовые, зеленые и темно-серые, новые, сверкающие свежей краской, и совсем дряхлые, видавшие виды посудины с облупившимися бортами, закопченными мачтами дремлют на рейде в ожидании своей очереди.

Впрочем, если бы их было во много раз больше — всем бы хватило места. Недаром Гуанабару называют величайшей природной гаванью, в которой свободно могли бы разместиться флоты всего земного шара.

Плоский, похожий на блин паром, едва возвышаясь над водой, важно пыхтя, проходит недалеко от кормы. Палуба его тесно уставлена прижавшимися друг к другу автомобилями. Головы водителей с любопытством выглядывают из кабин лимузинов, из окошек «салона», напоминающего фургон, снятый с колес.