На суше и на море - 1961

Одна за другой к нашему борту подплывают моторные лодочки. Брезентовый тент, растянутый на четырех стойках, надежно укрывает седоков от лучей зимнего, но весьма жаркого бразильского солнца. Впрочем, большинство этих «морских такси» без пассажиров, и хозяева их всеми доступными средствами — криками, мимикой, бурными жестами — пытаются склонить нас к маленькому морскому путешествию. Изящные яхты, замедлив свой бег, начинают неторопливо кружить вокруг нашего городка на воде, все жители которого сейчас высыпали на палубу.

Вот он, Рио, Сан-Себастьян-ду-Риу-ди-Жанейру, город Январской реки, на который бог, как любят говорить бразильцы, из семи отведенных на сотворение мира дней затратил целые сутки.

НА УЛИЦАХ БРАЗИЛЬСКОЙ СТОЛИЦЫ

Четыре с половиной века назад Гонсалес Гоэльо[18] совершил ошибку, приняв узкое горло бухты Гуанабара за устье реки, названной рекой Января — Рио-де-Жанейро. Много лет спустя Альфред Уоллес[19] и Генри Бейтс[20] славно потрудились, раскрывая тайны бразильской природы. Сейчас, в разгар бразильской зимы мы изнываем от жары и кроны роскошных королевских пальм отражаются в зеркале вод, а смуглолицые сеньориты с осиными талиями и миндалевидными знойными глазами протягивают нам альбомы для автографов.

Отбив атаку журналистов, открывших ураганный огонь из десятков фото-, киноаппаратов, мы, немного растерянные, стоим на бразильской земле.

Но не прошло и минуты, как корреспондентский фронт оказывается сметенным толпой портовых рабочих, шоферов, чиновников и продавцов — простых людей Рио, пришедших сюда в порт, чтобы встретить посланцев далекой страны, о которой они слышали столько противоречивого, страны, построившей социализм и запустившей первый в мире искусственный спутник Земли. Черные, белые, коричневые лица улыбаются нам со всех сторон. Натруженные рабочие ладони протягиваются с крепким, дружеским рукопожатием.

— Русс, амигос, Москва, карашо! — И снова улыбки, и снова рукопожатия. Все, что только содержится в наших карманах, превращается в сувениры: мелкие монеты, значки, фотографии и спичечные коробки. Появление сигарет «Друг» с собачьей мордой на пачке встречается восторженным: «О! Лайка! Спутник!» — и в мгновение ока не остается не только ни одной сигареты, но и самой коробки.

Катер то и дело подвозит новые группы участников экспедиции. Вскоре в порту появляются наши друзья из чехословацкого посольства. Они уже обо всем побеспокоились, и вместительные автобусы туристской фирмы «Satnrin» ждут нас на площади Maya. Отсюда начинается наше путешествие.

Однако католическая церковь не очень-то довольна нашим появлением в Рио. Из толпы выныривают две кривоногие фигуры в истрепанных синих костюмах — и туча листовок, как белые голуби, закружилась в воздухе. Но содержание их совсем не голубиное: отцы церкви призывают свою паству игнорировать русских.

Однако авторы этой провокационной затеи явно просчитались. Стоящие вокруг нас кариоки наступают на листовки ногами, а некоторые, подняв их с земли, читают несколько строк и демонстративно рвут на мелкие клочки. Не то нынче время, госпожа церковь!

Автобусы трогаются. Переливаясь через край тротуаров, словно в огромном калейдоскопе, течет по обеим сторонам авениды Риу Бранку красочная южная толпа. Витрины магазинов с манекенами, обвитыми пестрыми тканями всех расцветок; журнальные киоски, напоминающие палитры художников; и рекламы, рекламы, убеждающие, настаивающие, требующие курить сигареты «Голливуд», впрочем, в наших карманах ужи лежат эти красные с синей полосой пачки (реклама подействовала), пить водку Орлова и писать лучшими в мире автоматическими ручками Паркер. Нарисованный во всю стену десятиэтажного дома угрюмый бородатый мужчина в красной черкеске с газырями рекомендует водку «Князь Игорь». Далеко пошел бывший русский князь!

И снова пальмы, и снова тропическая растительность, которая даже здесь, на городских улицах, пропитанных пылью, пропахших бензиновым перегаром, составляет неотъемлемую часть городского пейзажа.

Авениду Акрэ — коммерческий центр, где меняльные конторы и банки открывают зеркала окон, сквозь которые виднеются сотни клерков в белых рубашках, склонившихся за столами, сменяет торговая авенида Уругвайана; здесь вы можете приобрести все, начиная от зубочистки и жевательной резинки и кончая гарнитуром для особняка и автомобилями последних марок.

Приказчики, стоящие у входа в магазины, засматривают в глаза каждому проходящему в надежде превратить его и покупателя. Но в магазинах пустынно. Цены непрерывно растут, обгоняя жизненный уровень, и без того не укладывающийся в рамки заработков.

Полицейский в круглой песочной каске с буквами РМ поднимает жезл. Яростно звеня, мимо нас проносятся трамвайные вагоны, словно только что выпущенные из музея древностей, — это бонде, железный ящик на колесах, открытый со всех сторон, с двумя длинными ступеньками вдоль обеих сторон вагона, на которые с ловкостью акробатов цепляются многочисленные пассажиры.