На суше и на море - 1963

Красно-бурая дорога вьется вдоль речки, то приближаясь к ней, то удаляясь, но неизменно забираясь все выше и выше в сопки. Сюда уже не долетает ветер с океана, который на побережье пронизывает холодом. Не шелохнувшись, стоят вдоль дороги великаны-пихты, яркими зелеными иголками брызнули раскрывшиеся почки лиственниц, с ветвей свисают седые бороды мха. Лес сплошной стеной окружает дорогу. Будто толстенные корабельные канаты, повисли между колоннами стволов шершавые серые лианы. Вьющиеся растения прильнули к коре деревьев, опутали их сотнями побегов, и, кажется, прямо физически ощущаешь душащую хватку растения-паразита. Некоторые деревья не выдержали этих предательских объятий среди зелени чернеют корявые высохшие вершины.

Земли не видно: непроходимый подлесок сплошным ковром покрыл подножие леса. Неужели эта трава остается зеленой под метровым слоем снега, который так обильно устилает Кунашир зимой? Ба, да это же бамбук! Сплошные заросли этого стойкого южанина поднялись вдоль дороги на метр-пол-тора.

Среди зелени краснеют кряжистые стволы благородных тисов с темно-зеленой плоской хвоей. А вот мясистые листья и колючки диморфанта — реликта третичного периода. Рядом поднимаются к небу пробковые деревья, колючие, сплошь усеянные шипами кусты аралии, которая обладает тонизирующими свойствами, как женьшень. Где-то среди этого буйно разросшегося леса скрывается прекрасная магнолия…

Петляет лесная дорога. Навстречу, натужно урча на подъеме, идет машина, груженная бревнами. Неподалеку ведутся лесоразработки, которые в достатке снабжают древесиной островитян. Запасы леса на Кунашире огромны. Курильчане по-хозяйски заботятся о возобновлении зеленого богатства, ежегодно делают посадки ели и пихты, кое-где тиса и бархатного дерева, а приживаемость саженцев на благодатной островной земле стопроцентная…

— «Смелый» уходит на Шикотан через час, — сообщил по телефону диспетчер порта на следующее утро. Подхватив свой чемоданчик, спешу на пирс. И вот я уже на палубе небольшого морского буксира, который за несколько месяцев работы на Южных Курилах стал известен почти каждому островитянину.

В самых трудных зимних условиях, когда Южно-Курильский пролив ревел под напором бешеных тихоокеанских ветров, «Смелый», оправдывая свое название, пробирался в бухту Крабовую, подвозя строителям-робинзонам все необходимое. Именно «Смелый» пустился в опасную погоню за сетями, которые коварный северный ветер унес вместе со льдом к берегам Хоккайдо. Редко какое судно удостаивается такой встречи, какую устроили «Смелому» рыбаки пролива Измены. Еще бы — колхоз мог остаться без сетей. Почти сразу же после этого ледяного поиска «Смелый» бросился на штурм тяжелых льдов Охотского моря, которые зажали японскую рыболовную шхуну. К сожалению, судно спасти не удалось, но благодаря отваге моряков и рыбаков-курильчан японцы благополучно были доставлены на берег.

Глухо застучала судовая машина.

— Отдать кормовой! — подает команду с мостика капитан Ермаков. В его фигуре есть что-то от героев Джека Лондона: под дубленым полушубком, который не пробить никакому ветру, угадывается широкая грудь, крепкий торс. Ноги в больших сапогах будто вросли в палубу. Обветренное мужественное лицо.

Пока я рассматривал «настоящего морского волка», «Смелый» вышел из бухты. Судно то медленно взбирается на гребень волны, то скользит вниз, разбрасывая форштевнем пену. Бесконечной грядой катится океанская зыбь, подгоняемая дыханием великого водного простора.

Через три часа хода из тумана выплывают обрывистые скалистые берега Шикотана, или острова Шпанберга, который назван в честь русского мореплавателя, открывшего его.

«Лучшее место» так переводится слово Шикотан с языка коренных обитателей Курил — айнов, почти вымерших во времена японской оккупации. И хотя неприступные, как бастионы, скалы с изогнутыми ветром деревьями выглядят с моря неприветливо, в названии ошибки нет. Глубокие, извилистые бухты — своеобразные дальневосточные фьорды прорезали берега острова. Горы на его восточном побережье защищают эти пристанища для кораблей от ветров с океана, а Кунашир, расположенный западнее, — от муссонов с материка. Даже в самые жестокие штормы, когда море у берегов острова седеет от пены и прибой грохочет, как артиллерийская канонада, в бухтах, прикрытых утесами, вода спокойна.

«Смелый» входит в Крабовую. Словно легендарные Сцилла и Харибда, нависли над горловиной бухты головокружительной высоты скалы. Пихты-часовые застыли по берегам. Их черные силуэты в сгустившейся тьме хорошо видны на фоне еще светлого неба. Слева на берегу, у самой воды, звездной россыпью поблескивают огоньки поселка, а в глубине бухты светятся прожекторы на стройке консервного комбината.

Зима наступает на Шикотане поздно, лишь в конце декабря, а в марте островитяне приветствуют приход весны.