На суше и на море - 1964

Не только собор украшает краковский Рынок. Стройное здание ратуши, столетние деревья, бесконечно разнообразные дворики в домах, обступивших площадь, десятки мемориальных досок, наконец, сама брусчатка мостовой придают ему неповторимое очарование. От Рынка разбегаются в разные стороны уютные улицы. Много достопримечательностей в старом Кракове. Одна из них — «Михаликова яма», старая кофейня с богатой традицией. Стены и своды уютного подвала расписаны десятками художников всех времен и направлений. Каких только людей здесь не было, сколько здесь зарождалось смелых планов.

Десятки, сотни старинных зданий — обо всем этом написаны прекрасные книги, но об одном уголке этого неисчерпаемого города я все же должен рассказать. Улочка идет мимо зданий старейшего в Польше Ягеллонского университета, мимо маленьких домиков и круто сворачивает в сторону. С обеих сторон высокие глухие стены, ни одной дырочки, чтобы выяснить, что за ними находится. Прямо — зелень сада и башни очередного костела. Настолько привычное зрелище, что из чистого любопытства прохожу внутрь — а вдруг что-нибудь? Костел малоинтересен, физиономии монахов еще менее, но под густой кровлей из зелени плакучих ив кроется необычайный памятник. В статуе нет ничего необычного, и в чугунной решетке тоже, но статуя установлена посреди крошечного квадратного бассейна и не вверху, как обычно, а внизу. Вниз ведет десяток замшелых ступеней, вода в бассейне черно-зеленая, за статуей цветущие вишни, а над ней живой зеленый балдахин. Вот и все. Весь Краков состоит из таких вот кусочков, и описать его целиком невозможно, да и не нужно.

Однако ошибкой было бы думать, что Краков — только город-музей. Строятся новые жилые районы, новым общежитиям могут позавидовать студенты любого учебного заведения, к началу учебного года открылось несколько новых замечательных школ. Краков неотделим от Новой Гуты, а Новая Гута, еще десять лет назад стала символом новой Польши.

Здесь в тесном сотрудничестве с советскими специалистами и при непосредственной помощи нашей страны создан крупный металлургический комбинат, сюда непрерывным потоком идет по «зеленой улице» криворожская руда. Отсюда началась новостройка, охватившая потом всю страну. Вид комбината издалека — сильное зрелище, дым коксовых батарей окрашивается солнцем в тысячи оттенков и тучами ползет на север. Здесь же в Новой Гуте замечательный коллектив Рабочего театра (среди многих спектаклей здесь с успехом идет «Стряпуха» А. Софронова). Давно Гута не единственный промышленный гигант республики, даже не единственный металлургический комбинат, но он первый и поэтому самый дорогой для всех строителей социалистической Польши. Неподалеку Освенцимский химический комбинат, промышленный Шленск, и Краков неразрывно связан с ними.

Закопане

День, когда я выезжал в Закопане, встретил меня неприветливо. В окно хлестал дождь, никаких просветов в небе не предвиделось. Но билет был в кармане, дней оставалось мало, денег тоже, надо было ехать. Автобус медленно пробирался по краковским улицам. Кроме мутных пятен, ничего не было видно — по стеклам сплошным потоком лилась вода. Кончились дома, шоссе лезет постепенно вверх. В автобусе тепло, и, для того чтобы увидеть стену дождя и поля за ней, нужно все время протирать запотевшее стекло. Скорость удручающая — километров тридцать в час. Шоссе почти прямо поднимается в гору… поля… перелески… все больше елей. В какой-то момент все становится белым — дождь сменился снегом. Только через переднее стекло видна мокрая лента шоссе и призрачные деревья за сплошной белой пеленой. Так проходит часа полтора.

Снег так же внезапно перестал, кругом, оказывается, уже горы, небольшие, пологие, поросшие лесом, но все же горы. Автобус остановился у новенького вокзала, и первое, что я увидел, храбро поставив ногу в огромную лужу, были горы, белые, с облаками, уцепившимися за вершины. Второе ощущение — невероятная чистота воздуха, третье — в ботинках при каждом шаге хлюпает холодная вода.

Было сравнительно тепло, редкий снег таял, едва коснувшись земли. Знакомство с зимней столицей Польши начал обычным способом — напрямик по любой улице, куда глаза глядят. Глаза глядели прямо на склон ближайшей горы, на склон так на склон. Улица, скорее дорога, идет между виллами-пансионатами. То гордые, то смешные названия: «Альбион» (дети «Альбиона», прыгая по лужам, играли в волейбол), «Шопеновка», «Идиллия», «Гренада» — и так до бесконечности. Время от времени проезжают извозчики — краса и гордость Закопане. В пролеточках сидят и наслаждаются пассажиры, большинство очень давно или никогда не передвигалось подобным способом. Предпочитаю собственные ноги — и видно лучше, и дешевле.