На суше и на море - 1969

А когда сгустились сумерки и мы остались одни, он пожаловался: «Совсем замучили автоклавы!», пообещал: «Непременно вырвусь и опять стану, хоть ненадолго, бродячим геологом!»

И вдруг разоткровенничался, все в его воспоминаниях выглядело таким прекрасным, а медведь был ну прямо мыслитель!

— Не смейтесь! — воскликнул он. — Ему я обязан уроком великой мудрости — соображать и не сдаваться!

Об авторе

Локерман Аркадий Александрович. Родился в 1913 году в Ростове-на-Дону. По образованию геолог, кандидат геолого-минералогических наук, имеет свыше пятидесяти научных работ. Автором написаны две повести — «Загадка «Белой гривы» (Детгиз, 1959), «Сейши» (сборник «Приключения», изд-во «Молодая гвардия», 1968) — и несколько рассказов, опубликованных в разных журналах. Работает также и в жанре научно-популярного очерка. В сборнике выступает впервые.

Вл. Флинт

АМБОСЕЛИ —

СЕРДЦЕ МАСАЙСКИХ СТЕПЕЙ

Очерк

Фото автора

Заставка худ. В. Найденко

Я люблю работать по ночам. Все спят, в квартире полная тишина. И время будто останавливается, исчезает. Иногда я подхожу к окну: на улице дождь, ветер раскачивает фонарь перед домом, колышутся тени голых ветвей с последними уцелевшими листьями. Я кладу ладонь на холодное стекло и стираю с него влагу. Тени делаются четче, но за окном по-прежнему темнота. И я снова вижу далекое: иссушенную солнцем землю, жесткую редкую траву, плоские шапки акаций. И стада зебр и гну — вереницы черных точек на желтой равнине. А в небе кружат грифы…

…Давно кончились поля и плантации, непрерывной полосой окаймлявшие дорогу от самого Найроби, исчезли селения. Чем дальше к югу, тем все меньше заметен красноватый цвет земли, он уступает место глинисто-серому. Вплотную к шоссе подступают густые заросли колючих кустарников. Это знаменитый африканский буш. Ветви почти лишены листьев, совсем не дают тени и похожи на сваленные в кучу обрывки проволочных заграждений. Их переплетение создает обманчивое впечатление прозрачности. Однако потревоженная автомобилем небольшая антилопа — жирафовая газель — исчезает в кустарнике почти мгновенно, точно растворяется. Буш тянется на десятки километров, заблудиться в нем легче легкого: ориентиров никаких, а местность просматривается лишь на несколько шагов.

Солнце прямо над головой. Небо затянуто белесоватой мглой, не то пылью, не то дымом, и солнце кажется мутным и тоже белесым. Под его лучами буш выглядит блеклым, бесцветным. Так встречает нас южная Кения, где обитает легендарное племя масаев.

Мы уже не новички в Африке: вторую неделю дышим африканским воздухом. Позади остались Найроби и Кампала, пальмы и банановые рощи Уганды, необъятная гладь озера Виктория, болотистые, заросшие густым лесом берега Белого Нила. А сейчас наш путь лежит к подножию Килиманджаро, в национальный парк Амбосели. Кусочек не тронутой временем саванны. Сердце Масайских степей.

Однообразие буша постепенно нарушается. Сначала появляются широкие просветы, поляны, а еще через час уже сами кусты кажутся всего лишь островками среди желтой равнины. Местами видны беловатые пятна — это солончаки. Все чаще попадаются группы зонтичных акаций. А вот уже их целые рощи.

Без мхов и лишайников нет тундры, без зонтичных акаций нет саванны. Плотные, плоские, как крыша, кроны и тонкие искривленные стволы придают пейзажу совершенно особый характер, неповторимый в своей прелести. Днем, когда солнце высоко и стволы деревьев исчезают в струящемся мареве, темные кроны как бы плавают в нагретом воздухе. Под акациями всегда зелено, яркие тугие подушки кустарников, свежая трава: здесь много тени.

Отлично ведет машину Мбингу, служащий туристической компании, наш гид, наш шофер, наш ангел-хранитель. По хорошей грунтовой дороге он выжимает из «фольксвагена» восемьдесят миль в час.

Впереди у дороги яркое пятно. Оно быстро приближается, и через минуту уже можно различить три высокие человеческие фигуры. Это африканцы, они идут навстречу по обочине шоссе. Смугло-коричневые лица, широкие плащи из красновато-коричневой материи, длинные блестящие копья. На шее у каждого — целый набор тонких ожерелий из разноцветного бисера, такие же украшения свисают на плечи: они вставлены в мочки ушей. Еще мгновение — и белозубые улыбки исчезли в пыльном шлейфе автомашины. И хотя встреча была мимолетной, мы сразу поняли, кто были эти стройные люди. Масаи! Те самые масаи, о которых столько написано!