На суше и на море - 1980

— О, не следует обижаться. Для вас это честь. Ведь на здешнем наречии слон — не только громадное животное с бивнями, но и большой мудрости существо, — объяснил коммивояжер. И я, обогащенный этой информацией, спокойно продолжал слушать ритмичные удары весел о воду и песню о слоне, которого гребцы везут на своей пироге.

Из устья реки Огове мы попали в глубь первобытного леса. Ничего не знает о красоте природы тот, кто не имел возможности постичь тайны африканских дремучих лесов. Территория Габона на девять десятых занята этими джунглями; в огромном количестве произрастает здесь черное эбеновое дерево, привлекающее сюда стольких торговцев.

Рядом с красой первозданного леса меркнет очарование всех ботанических садов мира. Над нашими головами кружили бабочки, словно водили хоровод. Казалось, они хотят еще раз продемонстрировать великое волшебство тропической природы. Их крылья, величиной с ладонь взрослого человека, были пестрыми или однотонными: бирюзово-голубыми, золотистыми, розовыми. Если же бабочка садилась на цветок орхидеи, наступала совершенная гармония красок.

А между тем солнце достигло зенита. Гребцы свернули к небольшому песчаному участку берега, чтобы немного передохнуть. Я обрадовался этой полуденной сиесте и вместе с ними сошел на берег, намереваясь поближе рассмотреть лианы, обвивавшие деревья, среди которых я различал разные породы: эбеновые, эвкалиптовые, пальмовые, мелкие тропические лимоны.

Мы сели в тени, и мой спутник в высоких ботинках раскрыл над собой черный зонт. Я смотрел на реку, которая в верховьях образует большие заливы наподобие озер. В нескольких километрах выше по течению находятся городок Ламбарене и холм Адолинанонго, где сто лет назад господствовал «король солнца» Н'Кимбе из племени Галоа. Бывал здесь и легендарный Тройдер Горн, рассказавший о своих странствиях в многочисленных приключенческих книгах. Француз Пьер Савоя де Браза, моряк и исследователь, проследил течение реки Огове. Позже в Габон проникли служащие английской фирмы «Хэтон и Кукш» и начали заготовлять здесь драгоценные породы деревьев — красное и черное. Сколько рабов, прикованных на ночь к лавкам, проплыло на лодках местных рабовладельцев, сколько бутылок спиртного доставили сюда, чтобы затуманить разум африканских лесорубов!

Мне припомнилось несколько эпизодов из жизни Альберта Швейцера, который приехал в эту страну, чтобы искупить вину белых за совершенные ими преступления на этом континенте.

…К ректору Страсбургского университета приходит молодой человек, у него темные взъерошенные волосы и энергичный взгляд черных глаз. Входит он решительно. Столь же решительно говорит: «Я пришел сообщить вам, чтобы вы на меня не рассчитывали в будущем году». — «А что вы будете делать?» — «Уеду в Африку», — был ответ.

Пароход «Эроп» пристает в Дакаре. Доктор Швейцер и его жена впервые ступают на африканскую землю. Молодой врач осматривается по сторонам: «Так, вокруг нас Африка. Что нас здесь ждет? Какие сюрпризы заготовила она для нас?»

Вот жена Швейцера видит погонщика, который бьет осла, запряженного в нагруженную доверху повозку. Супруги спешат на помощь ослу. На них обрушивается погонщик: «Если вы не можете видеть жестокого обращения с животными, не надо было приезжать сюда».

По реке Огове плывет речной пароход «Аламба» с высокими надстройками. Кругом только вода и лес. Рулевой должен провести судно между тысячами островков, поросших кустарником. Доктор Швейцер подходит к нему и говорит: «Я уже давно наблюдаю за вами. Удивляюсь, как вы ориентируетесь в этом лабиринте?» — «Если проплавать на этом пароходе, как я, шестнадцать лет, то можно, пожалуй, узнать местность и с закрытыми глазами». — «Вы здесь уже так долго?» — «Да, когда много лет назад я приехал сюда, вокруг были цветущие деревни. А теперь, теперь все поглотил лес». — «Почему же пришли в запустение деревни?» — «Самогон, дорогой господин, самогон. Вы сами заметите это, когда мы будем пополнять запас дров. Все деньги, которые выручают за них местные жители, они пропивают. Водка — это самое страшное, что принесли сюда белые… А вообще люди здесь хорошие. Когда вы привыкнете к ним, вам, вероятно, не захочется возвращаться в Европу».