На суше и на море - 1980

В тот момент, когда я встал, чтобы сделать несколько снимков вблизи Крокодильего залива, пирога угрожающе наклонилась, и все ее пассажиры один за другим попадали в воду. Падение в реку стольких людей наделало немало шума. Крокодилий залив забурлил. Гребцы, вместо того чтобы спасать тюки, начали бить веслами по воде и громко кричать.

К счастью, здесь было неглубоко, и мы нащупали дно. Часть африканцев стала ловить уплывающие вещи. Их снова укладывали в пирогу, а в это время часть гребцов стояла с веслами наготове на случай внезапного нападения крокодилов.

Пирогу вновь заполнили вещами, сели все, сел и я. Ценный груз, который я вез, к счастью, не пострадал благодаря водонепроницаемой упаковке. Лишь затвор моего фотоаппарата испортился, и в течение всего пребывания в Ламбарене мне не удалось исправить его.

Крокодилы, очевидно, поняли, что лишились сытного обеда. Они лениво передвинулись чуть дальше, чтобы в трясине подстеречь добычу полегче.

Ламбарене было уже близко, и мы старались плыть быстрее. Сквозь пальмы я угадывал красные крыши и белые стены домов.

Отдав оставшуюся часть платы за проезд и распрощавшись с гребцами, я увидел невысокого японского врача Такахаски. Он жил здесь уже несколько лет, и мы были знакомы еще по первому моему посещению Ламбарене.

Заметив нашу пирогу, он поспешил к причалу, чтобы забрать часть багажа. Потом подошла сестра Коттманн, она предоставила в мое распоряжение лучшую комнату дома врачей.

— Я сообщу о вас доктору, — сказала она.

Приведя себя в порядок, я последовал за японским коллегой в кабинет Швейцера. Он писал письмо и не сразу обратил на нас внимание. Доктор Такахаски положил руку на его плечо. Альберт Швейцер привстал, в его глазах блеснула радость, он обнял меня и сказал:

— Так вы все-таки приехали. Возможно ли это? Просто чудо…

И он пошел принимать дар его больнице от людей доброй воли.

Здесь рады были всему — подаркам большим и малым. А сколько всего собрали его друзья в Чехословакии!

Я видел по выражению лица доктора, что он доволен. Выше всего ценится помощь, оказываемая тому, кто больше всего в ней нуждается.

День в ламбаренской больнице

Все коллеги Швейцера вставали с рассветом. В семь утра в больнице было уже оживленно. В половине восьмого завтракали, потом приступали к работе.

Трудились до тех пор, пока удар молотка о кусок рельса не возвещал, что наступило время обеда. Это был сигнал для всех — для пациентов и обслуживающего персонала. Распорядок дня составлялся в соответствии со старыми, устоявшимися правилами.

В центре стола сидел основатель больницы, справа и слева — его ближайшие коллеги. Всегда присутствовала секретарь доктора и его «правая рука» Матильда Коттманн. Гости сидели против доктора.

Когда приходил Великий доктор, все, кроме тех, кто оставался возле больных, уже рассаживались. За обедом каждый вел себя непринужденно, брал себе еды столько, сколько хотелось и чего хотелось. Доктор не любил, когда пища оставалась недоеденной. Он во всем видел труд людей и считал, что, выбрасывая пищу, мы проявляем расточительность, не думаем о тех, кто голодает в других частях земного шара. Суп подавали редко. Чаще обед состоял из закуски и мясного второго блюда. На десерт подавали пудинг или сладкое. Овощей и фруктов на столе всегда было много. Больница располагала собственной плантацией, где выращивали ананасы, апельсины, лимоны, грейпфруты, корицу, бананы и манго. Мне больше всего нравились мангостаны, чья сердцевина напоминает яблоки. Из овощей здесь очень хорошо произрастают огурцы и фасоль.

За плантацией ухаживали здешние служащие, им помогали пациенты. За огородом тоже следили больные и их родственники, которые таким образом выражали свою благодарность за исцеление члена их семьи.

Огород находился прямо над рекой Огове. Кроны огромных пальм бросали на него свою тень, и потому там было прохладнее, чем в каком-либо другом месте.

Добрую славу заслужили напитки, приготовленные из плодов разных деревьев, которые росли на краю леса. Хорошо освежал напиток с соком диких лимонов.

Приготовление пищи было образцовым, блюда выглядели аппетитно. Естественно, что на первом месте были требования питательности и гигиены. Состав блюд все же значительно отличался от нашей кухни. Вспоминаю, как лакомился я однажды шницелем, приготовленным на имбири.

— Где вы достали телятину? — спросил я доктора Фридмана, сидевшего рядом со мной.

— Вы едите крокодила, дружище, — ответил мне соотечественник, — но ведь он вам нравится?

Мясо хвоста крокодила действительно напоминает телятину, тогда как мясо передней части животного красное и менее вкусное.

Больница в Ламбарене находится в постоянной зависимости от того, что привезут и предложат охотники. Швейцер в последние годы стал вегетарианцем, и потому в его меню чередовались яйца, чечевица и овощи.

Из-за сильной жары после обеда наступал отдых до трех часов.