На суше и на море - 1980

Дима, наш радист, занялся рацией. Виктор, геофизик, наблюдатель баропоста, сооружает мачту для метеонаблюдений. Геологи Володя и Игорь сортируют продукты, часть из них надо поместить в снег. Наш американский коллега Эдвард, геолог из университета Лос-Анджелеса, раскладывает по углам палатки свои многочисленные баулы, подготавливая все для выхода в первый маршрут. Я укрепляю на доске у входа рукомойник, точь-в-точь такой же, каким обычно пользуются на дачах. Можно поздравить друг друга с новосельем.

Новогодняя ночь

Новогодняя ночь в Антарктиде, конечно, понятие условное. Ведь стоит середина полярного лета, солнце здесь вблизи полюса круглые сутки не заходит за горизонт. Но хотя вся обстановка в горном лагере отлична от той, что окружает дома, тем не менее и здесь под Новый год захватили нас радостное и немного тревожное волнение, предпраздничные хлопоты и суета. С утра мы наводим порядок в лагере. Собираем в кучу мусор и сжигаем его. Подвозим поближе к палаткам запасные баллоны с газом. От места разгрузки самолета это несколько сот метров. Проверяем снегоход «Буран» — наше единственное транспортное средство, не считая небольших саночек.

Погода продолжает оставаться прекрасной, хотя нити перистых облаков, загнутых, как коготки, говорят о ее возможном ухудшении. Но нас непогода скорее всего минует. Основные пути циклонов проходят севернее, над шельфовым ледником. Мы же забрались на склон материкового ледникового покрова Антарктиды, хотя и не слишком высоко, всего метров на пятьсот, но зато совсем близко к полюсу. Если широта станции Восток — 78 20' ю.ш., то наш лагерь на Провендере расположен почти на два градуса южнее (80°25′ ю.ш.). Так далеко на юге бывать мне еще не приходилось.

И вот все основные дела сделаны. Ящики с мясом, мороженой птицей и рыбой аккуратно уложены в снежную яму. Подготовлен праздничный ужин. На двух сдвинутых раскладных столах расставлены банки с консервами, фрукты, напитки. В духовке тушится Жаркое, на газовой плите поджаривается картошка. Рассаживаемся на вьючных геологических ящиках вокруг стола. Дверь в палатку приподнята — оттуда вливается яркий свет. Виден участок ледника Блейклок и утопающий в снегах массив горы Ло. Разговор внезапно прерывается, все невольно оборачиваются к двери и завороженно смотрят туда. Кажется, вот-вот раздадутся шаги и кто-то непременно появится на пороге. Но вокруг ни звука — немая, мертвая тишина.

Минутное замешательство сменяется веселыми возгласами. Геолог Игорь, сделав страшное лицо, вдруг запевает речитативом арию Кончака. Небольшого роста, с крупной курчавой головой, Игорь, несомненно, самый импульсивный, подвижный из нас. В нем заключена прямо-таки дьявольская энергия. Распираемый ею, он не может и минуты усидеть на месте. Ему нужно обязательно по любому поводу высказаться, что он и делает с необыкновенным жаром. Но иногда, очевидно от избытка чувств, он начинает петь.

Рядом с Игорем сидит Эдвард. Он рослый, точнее выражаясь, долговязый. Даже когда сидит, голова его где-то вверху над нами. К тому — же на макушке у Эда торчит зеленая вязаная шапочка, с которой он никогда не расстается. Шапочка лишь отчасти прикрывает пряди блестящих черных волос, которые делают его несколько похожим на индуса. На лице Эда раз и навсегда застывшее благожелательно-флегматичное выражение. И слова произносит он монотонно, не говорит, а цедит их с одной и той же интонацией:

— Можно я вместо водки налью шампанского? Мне нравится ваше шампанское.

— О чем разговор, Эд! Делай то, что тебе нравится. У нас тут без церемоний, — кивает ему сидящий напротив геолог Володя.

— Без церемоний? — повторяет Эдвард и лезет в карман за записной книжкой, куда заносит новые для себя русские выражения.

— Ну да, это значит «пей на здоровье».

Геолог Володя — круглолицый, широкоскулый. Свисающие кончики усов и длинные волосы делают его похожим на одного из солистов ансамбля «Песняры». Володя — начальник нашего лагеря. Он совсем еще молодой геолог. Порой бывает нарочито заносчив, грубоват, но эти качества неожиданно сочетаются у него с детской непосредственностью и чувствительностью, хотя он и хочет показать, что ему море по колено.

Рядом с Володей сидит геофизик Виктор. Ежечасно он должен снимать отсчеты атмосферного давления с двух барометров, лежащих у него под раскладушкой, а через каждые три часа — брать показания психрометра, прибора для определения влажности. Психрометр подвешен на самодельную мачту за палатками. Виктору же надлежит определять скорость ветра. Все эти данные понадобятся геофизикам, чтобы корректировать свои наблюдения в других точках.