На суше и на море - 1980

Посадочная площадка должна представлять собой плотно утрамбованный круг диаметром 30 метров с примыкающим к нему прямоугольником 15х100 метров. Найдите площадку с легким скатом к кромке плато. По периметру круга и по углам площадки расставьте красные флажки. С обеих сторон площадки должны быть протоптаны две тропинки длиной по одному километру для оценки рельефа с воздуха.

Командир вертолета Петров».

«Базовый, Кожевникову.

Выбрали посадочную площадку на 5800 согласно требованиям командира вертолета. Предполагаемый диагноз Кравцова — перитонит, ему необходима срочная операция. У Климова — обморожены пальцы, общая гипотермия, состояние тяжелое. Просим дополнить аварийный запас на выброску кислородом, транквилизаторами, антибиотиками, саперными лопатками, бухтой стального троса. Спускаем больных своими силами к посадочной площадке. Вышли на прямую связь со спасотрядом, встретимся с ним на 6100.

Пашков, Вороткин, Кузякин».

МИ-4 стоял на небольшой травянистой полянке, зажатой горными склонами, недалеко от палаток базового лагеря. Экипаж готовил машину к рейсу на плато. Командир экипажа Игорь Петров сам проверил все тяги, лопасти, хвостовую балку. О посадке на плато давно мечтал не только пилот, но и его вертолет, шутил он. Надо было облегчить машину килограммов на двести. Второй пилот и механик сняли задние створки гондолы, убрали сиденья, рацию, приборы — все вплоть до собственных летных фуражек. Командир рискнул снять даже аккумуляторы, чтобы при взлете только завести мотор на поляне и тут же их отключить. Кое-что пришлось добавить сверх обычного: вертолетчикам выдали ледорубы, страховочные пояса, пуховые куртки. Второй пилот должен был остаться в лагере, идти на плато предстояло командиру и механику.

Вокруг «болели» альпинисты, готовые помочь. Вертолет — с виду неуклюжая пузатая конструкция с тонким хвостом и куцыми крылышками — был общим любимцем. Всем нравилось смотреть, как взлетает этот дюралевый «кузнечик», смешно приподняв хвост и словно бы бодая воздух своим широким лбом.

…Напутствуя Петрова, начальник Управления ГВФ Кашинцев сказал:

— Я звонил в Москву министру, доложил ему обо всем. Он желает вам успешной посадки. Если не сумеете взлететь, разрешаю оставить машину на плато. Альпинисты помогут вам спуститься.

В ночь перед посадкой вертолета на плато никто не спал. Люди готовили площадку — круг, прямоугольник, две тропинки — для оценки рельефа с воздуха.

Как в полусне, держась за плечи друг друга, падая от усталости, всю ночь они месили рыхлый чавкающий снег, уминая, перемешивая тяжелые волглые пласты — Пашков, доктор, горноспасатели — все, кто был на ногах… К счастью, ночь была лунной, светлой. Над плато, словно кованный из серебра, маячил пик Кирова, призрачно светились фирновые поля, а внизу голубел в лунном свете ледник Фортамбек. Но им было не до красот. Перед рассветом наст крепко прихватило, все смерзлось до плотности асфальта. К 8.00 площадка была готова.

На плато ждали вертолета, но все же МИ-4 появился неожиданно. Дробный стрекот мотора прозвучал как сладкая музыка.

— Ура! Летит, летит! Первый заход, второй…

Пилот вел машину, как на параде. Вертолет сделал круг, затем мастерски, впритирочку спланировал по плавной глиссаде точно к центру круга, чуть пригасил скорость. Видно было птицу по полету! Колеса коснулись было снега, но опять приподнялись. Как человек, бредущий по болоту, пилот выбирал местечко покрепче, понадежнее.

Вдруг машину повело в сторону… Пилот все же выровнял ее, снова осторожно, по сантиметру стал осаживать… На бешеном форсаже вращались лопасти, ловя крохи разреженного воздуха… Из-под гондолы взметнулись комья снега…

Касание!

Касание!

Мелко дрожа корпусом, вертолет полу завис над площадкой. На снег, пригнувшись, выскочил бортмеханик, глянул под колеса.

— Посадка — во!

Мельком взглянув на механика, пилот впился взглядом в приборы.

— Гироскоп?

— Высотомер?

— Тангаж?

Удержать машину! Удержать!!