На суше и на море - 1980

Лопасти с визгом рвали поземку… Вертолет все же просел, колеса, кажется, вязнут. Эх, сядут — пропали! Петров чувствовал машину, как собственную руку, как сердце… Обоим не хватало кислорода. Краем глаза пилот заметил: люди быстро втащили в салон человека в красной пуховке (Климов?), бросились за вторым. Петров резко отбросил дверцу, высунулся из кабины по пояс, поднял руку с вытянутым кверху указательным пальцем.

— Один!

— Только один!

Не слыша голоса, его поняли по губам. Доктор умоляюще поднял вверх обе руки, показал на Алексея.

Тогда, на секунду чуть сбавив обороты, пилот выкрикнул:

— Иначе не взлетим! — И захлопнул дверцу кабины.

Машина рванулась было вверх, но странно клюнула носом: колеса все же увязли. Снова взревел мотор, дикий взвизг лопастей рванул по перепонкам… Люди бросились врассыпную…

Машина чуть приподнялась, с натугой пошла вперед, пропахивая колесами глубокую борозду.

Ну!

Оторвались…

Мотор все же пересилил, но набрать высоту уже не смог. Вертолет летел по прямой, площадка сама покато уходила из-под колес. Вот и кромка плато — машина камнем провалилась вниз…

Но Петров уже спокойно заложил левый вираж, а через 15 минут они благополучно сели в базовом лагере.

Когда Игорь вылез из кабины, руки у него дрожали…

Опираясь на плечи альпинистов, из вертолета выбрался высокий человек в продранной красной пуховке. На груди у него болтались разбитые очки.

Климова уложили в палатке-госпитале, напоили горячим бульоном. Врач лагеря хотел было осмотреть его, но Иван Владимирович попросил позвать командира экипажа.

— Спасибо, Игорь. Посадка была мастерской. Вы летаете, как Чкалов. Но… — охрипший голос Ивана Владимировича дрогнул, — но на плато остался тяжелобольной. Он может погибнуть. Прошу вас, слетайте еще раз. Вас очень ждут.

— У меня был один шанс из сотни. Я его использовал, — ответил Петров и вышел.

— Значит, последняя надежда…

— Доктор, выход один, — Климов вкладывал в свои слова остатки сил, воли. — Надо готовить операцию здесь, в базовом лагере.

— В базовом? Но…

— Посадку на плато тоже считали невозможной. Свяжитесь от моего имени с Советом Министров республики, вам доставят все необходимое. Мы должны спасти Алексея.

— Вам надо поспать, Иван Владимирович, хотя бы пару часов. Вас ждет санитарный вертолет.

— Я никуда не улечу, буду ждать Алексея здесь. Готовьте операционную в лагере. Да, между прочим, у меня кровь первой группы. Если нужно, возьмите для Алеши.

Климов закрыл глаза, вздрогнул. Дикий свист лопастей резанул слух…

— Один!

— Только один!

— Внимание, внимание! Всех альпинистов просим немедленно собраться около штабной палатки! — усиленный мегафоном голос дежурного разнесся над базовым лагерем.

И люди поднялись по тревоге. Операционную решили разместить в единственном на поляне щитовом домике. Его продраили щелоком, задрапировали пол, стены, потолок чистыми простынями. Сложнее было с инструментарием. Нашлось всего два скальпеля, один иглодержатель. Пришлось проявить смекалку. Ранорасширители согнули сами из четырех нержавеющих столовых ложек. В операционной должен быть свет, а еще лучше — бестеневая лампа. Среди альпинистов оказались электрики, они сделали проводку от движка в домик, обтянули большой таз фольгой, укрепили в нем лампы — освещение было готово! Собрали все бинты, марлю, простыни, простерилизовали их вместо автоклава в большой кастрюле-скороварке.

…Спасотряд добрался до базового лагеря уже в темноте. На леднике их встречали, люди подхватили на руки Алексея.

— Прошу всех в столовую, вас ждет ужин, — пригласил старший тренер.

— Ужин потом. Где будем оперировать? — спросил доктор.

— В щитовом домике. Ассистировать вам будут врач лагеря, анестезиолог и медсестра из экспедиции. Донорская кровь первой группы готова.

— Хорошо, спасибо. Мне сейчас теплой воды, умыться, переодеться. Пусть ваш врач проверит Кравцова на лейкоцитоз. Через полчаса начнем.

…Всю ночь около щитового домика светились фонарики альпинистов. Трое врачей и медсестра в странных хитонах из простыней склонились над больным. Алексей держался, как Маресьев. Ни разу не вскрикнул, хотя операция шла без наркоза. Когда все кончилось, пациент спросил:

— Доктор, что у меня вырезали?

— Убрали лишнюю складочку, не волнуйся, Алеша, — весело ответил доктор.

Работал он четко, уверенно, рука не дрогнула, как будто и не было трех бессонных суток на плато. Да и операция была необычная, такого на леднике еще никто не делал.

Утром вертолет санавиации увез Климова и Алексея на равнину. Их провожал весь лагерь, и все видели: улетать им не хотелось. Просто надо было отправляться вниз, чтобы будущим летом снова вернуться сюда. Чтобы опять идти наверх, чтобы ковбойка снова выцвела от солнца, а горные ботинки стерлись в пыль, чтобы принимать вертолеты на плато и лазерные сигналы с Марса — чтобы жить.

Через день после их отлета в базовый пришла радиограмма: