На суше и на море - 1984

Вот и музей. Здание античного стиля с широко раскинутыми крыльями. Парк с огромными пальмами. Аллеи спелых апельсинов. Вход — 65 драхм. С фотоаппаратом? Еще 60. Сдать аппараты? По 20 драхм за хранение. Крепко ругаем недостаточную бдительность портовых стражников, выпустивших нас в город с кучей аппаратов. Посмотреть в Афинах хочется многое, но старина огорожена, везде платный вход, кроме воскресных дней. Иногда загородок несколько: внутри ценной старины еще более ценная с отдельной загородкой и новыми билетами.

Работники афинских музеев, как и продавцы в магазинах, часто интересуются, из какой мы страны. Ответ: «Россия, СССР» — всегда вызывает радость. Чувствуются симпатии, уходящие корнями в века.

Ходим по залам музея поодиночке с условием показать потом друг другу самое интересное. Из наследия Эллады многое вывезли в другие страны, и больше всего этим занимался английский посол в Стамбуле лорд Эльджин, которого Байрон назвал мародером. Сказано метко, потому что мародер обирает павшего в бою, каковой и была Греция. Значительная часть экспонатов музея поднята в недавнее время с морского дна. Самое интересное — это каменные портреты живых людей древней Эллады. Реализм изображений и яркая индивидуальность характеров потрясают. Например, портрет философа из черного камня.

Напрасно ищу скульптуру Фрины, маленькие изображения которой продаются повсеместно и одна из них уже украшает мою каюту. Хрупкая и гибкая, как стебель лотоса, гетера на этой статуэтке выглядит необычно рядом с фигурами античных богинь. Это та женщина, о красоте которой поэт сказал: «И перед нею лицемеры склонились в прах, и пал, и млел у ног гетеры ареопаг».

Встречаемся с Сережей. Он показывает удивившие его надгробные скульптуры. И правда, было, чему удивляться. Мы привыкли к тому, что такие изображения приукрашены. Эта традиция видна еще в римской пословице: «О мертвых говорят или хорошо, или ничего». Здесь же безжалостный в своей правдивости реализм, о котором мы раньше не имели понятия, хотя ведь кое-что видели, например., в Эрмитаже или в Британском музее.

Что я мог показать Сереже в ответ? Я повел его от ранних скульптур к позднейшим, отмечая, как постепенно менялся облик людей Эллады. Сперва непривычные лица и образы. Большие, улыбающиеся, но сомкнутые при улыбке рты с толстыми губами. Выпирающие глазные яблоки. Дугообразные брови. Непомерно широкие бедра. Завитые на ассирийский манер волосы. Век за веком черты и выражения лиц меняются, приближаясь к тому, что принято европейцами за образец благородной красоты. Наконец, в период римского патроната героические мотивы угасают. Видны безвольные лица, изнеженные тела, слащавые и пустые сюжеты.

Кажется, что в смене стилей и образов проходит история поколений, пришедших в Аттику из Малой Азии. Говорю Сереже, что прародиной эллинов и всех индоевропейских народов, таких разных по своей истории (персы и римляне, русские и германцы, болгары и турки), считают берега озера Ван.

На аллее при выходе из музея срываем с Сережей огненно-красный апельсин. Он оказывается декоративным: невероятно кислый и даже горчит. Опавшие апельсины выметают метлой вместе с мусором.

Нередко говорят: «Афины — это Акрополь…» Действительно, в Афинах самое сильное впечатление от Акрополя. Полное погружение в глубь тысячелетий возможно только здесь, да еще на арене Олимпийского стадиона. Его глубокая подковообразная чаша, построенная в IV веке до нашей эры в ущелье лесистого холма, вмещает 70 тысяч зрителей. Стадион был полностью восстановлен при возрождении Олимпийских игр в!896 году. С гулкой арены видны лишь крутые склоны мраморных трибун, а в разрыве между ними — старый городской парк. На афинском стадионе я испытал Удивительное ощущение пространства, желание двигаться, которое бывает на дне кратера или на льду запавшего в низине озера. И видно, не я один. Несколько моряков не смогли устоять на месте и, забыв, что их ждет автобус, устроили состязание в беге…

Акрополь, в переводе «верхний город», — укрепленное место храмовых сооружений, В гористой Элладе они возводились на высоких холмах. Современный облик афинского Акрополя сложился 23 столетия назад. Строительство велось после разрушительной войны с персами и вдохновлялось Периклом. Выдающийся оратор, оставаясь простым гражданином Афин, управлял республикой?0 лет. На входном билете в Акрополь помещен портрет Перикла и слова Плутарха о нем: «Он сделал город самым великим… поднялся над силой царей и тиранов… «о не изменил своего положения ни на драхму».

Освободив родину и сделав Афины в 1833 году столицей, греки стали застраивать город к северу и востоку от Акрополя, за обрывистыми склонами холма, а западные подступы стали заповедным местом. Следы завоевателей были ничтожены и только из книг можно узнать, что французские рыцари воздвигали при входе в Акрополь высокий замок. а турки строили бастионы и превращали храм Афины в мечеть. Теперь здесь только тысячелетние стены и первозданные рощи.