На суше и на море - 1987

И я стал смотреть. Мой лев восстановил глубину воронки, которую я ему чуть засыпал, и, перестав стрелять, сидел неподвижно засыпанный наполовину в песке на дне. А вокруг по поверхности все бегали муравьи, суетясь, иногда отбегая в сторону и останавливаясь как бы в рассеянной забывчивости. И вдруг один из них словно по рассеянности побежал в сторону от тропинки, где бегали другие его коллеги, и так же по рассеянности, не заметив обрывчика, угодил на край склона лунки. Песок под ним стал медленно оползать, а муравей вдруг начал работать лапками изо всех сил, и казалось, что он вот-вот вылезет. Но в этот момент кто-то на дне выстрелил зарядом песка, да так точно, что угодил прямо в муравья, и тот чуть соскользнул вниз. Чуть, но это «чуть» было больше, чем то, на которое он перед этим, казалось, поднялся. И опять муравей засуетился, пополз вверх по осыпающемуся склону, и черный кто-то опять по-снайперски стрельнул в муравья песком и опять попал, и опять муравей, потеряв равновесие, сорвался сразу на два своих корпуса вниз.

«Да что же это он делает? Надо помочь муравьишке! — подумалось. А потом: — Зачем? Пусть они сами разбираются в своей жизни…» И мы с Леней, не вмешиваясь, следили, как муравей, совсем обессилев или упав духом, перестал бороться, докатился почти до дна, и оттуда высунулась черная мохнатая «лапа», схватила муравьишку и утащила в ставший зыбким песок. И только сейчас мы увидели, как много таких же свежих, с острыми краями лунок на пути муравьишек. Даже страшно стало.

— Есть! — крикнул вдруг Леня, оторвавшись от бинокля, и вскочил. — Кажется, жерех бьет, поехали… — И мы побежали к лодкам, в которых наготове лежали спиннинги, блесны, сачки.

Две лодки мощными рывками быстро шли по сверкающей воде против течения. Легко гнать вперед пустые байдарки. А сейчас они были пусты. Правда, на передних сиденьях у меня сидел Саша, а у Лени его жена Женя, но их вес не в счет.

— Игорь, Саша, когда будем подплывать к «бою» — не разговаривайте. Только шепотом. И смотри веслом не звякни, — говорил второпях Леня. — И еще — подходить будем снизу. Первым — я. Ты смотри, учись. Когда сделаю знак — пойдешь ты.

Я приотстал, и Леня оказался впереди, а еще впереди — пока еще далекое пятно маленькой битвы на воде: беспорядочно выскакивающие мальки, брызги, белые клочья пены, взмахи черных хвостов. Мы не рассчитали, поэтому пришлось перестать грести, дать возможность лодкам скатиться по течению. Оказалось, что пятно, в котором жерехи уничтожали, били стаю мелкоты, не двигалось по течению. Поэтому довольно быстро мы оказались ниже его и уже потом, осторожно, стараясь не звякнуть, не плеснуть веслом, начали подходить к пятну снизу. Когда подошли метров на сто, Леня дал мне знак подождать, и мы с Сашей стали лишь чуть подгребать, чтобы нас не сносило течение. Леня поднял, подготовил свой спиннинг, а гребла теперь уже только Женя. Лодка ближе, ближе к пятну, наконец перестала приближаться. Леня забросил спиннинг. Блесна попала хоть и не в центр, но в место, еще кипящее фонтанчиками. Леня резко махнул назад удилищем, но оно изогнулось, так как блесна уже зацепилась за что-то, а Женя перестала грести, и их лодка поплыла боком вниз по течению. А Леня за это время уже подтянул леску настолько, что было видно, как конец ее носится вправо и влево и что-то большое и серебристое выскакивает временами из воды все ближе и ближе к его лодке.

— У меня есть! Теперь давай ты!

И мы с Сашей начали подкрадываться. Но у нас дело шло хуже.

Саша не мог еще держать лодку, когда я бросал. А я сам сначала не мог попасть куда надо, а когда попадал — никто не хватал мою блесну. Негромкий окрик дал нам понять, что наше время истекло. Наступила опять очередь Лени. И опять они с Женей элегантно подошли к стае, и с третьего броска их лодка опять покатилась вниз по течению с добычей. Только после того, как Леня скатывался вниз уже с шестой рыбиной, мне вдруг тоже повезло, я поймал своего первого, хоть и небольшого жереха, и мы поплыли домой. Только через несколько дней я понял то неуловимое, что недорассказал мне Леня или я не понял из его рассказа. Однажды, когда мы с Сашей приближались-подкрадывались к «бою», мной овладело вдохновение, что ли. Я знал, что сейчас я поймаю. Я смело, легко забросил блесну, попал ею в бурлящий котел «боя» и сразу рванул удилище в подсечке. И… удилище согнулось от того, что кто-то еще невидимый потянул его на себя и в сторону. Так, значит, вот как надо ловить: резко выдергивать блесну сразу, как только она упадет на воду, не дожидаясь, клюнет или не клюнет рыба. Пусть она, увидев, что только что упавшая на воду блестящая «рыбешка» снова уходит вверх, сама бросится за ней и, хоть и на лету, поймает тройной крючок.

Мы скатились вниз по течению, сняли рыбу и снова вернулись, и мой прием опять сработал. Опять изогнулось удилище под сопротивляющейся пленницей.

— Саша, давай теперь ты попробуй. Только сначала послушай внимательно, я тебе объясню секрет.