На суше и на море - 1989

Четвертое путешествие Колумба в 1502 году — это нечто вроде спектакля, написанного для стареющего актера и идущего под названием «Открытие Нового Света, или Морское путешествие в Индию». Он попадает в плен к бунтовщикам, к индийцам, или к индейцам, как их теперь называют. Если они его не отпустят, ему придется сделаться у них пророком и проповедовать им конец света. Ему, как их собственному врачевателю, они построят хижину и оставят спокойно доживать свой век. А ему нужно плыть дальше. Тем же курсом, налево по кругу и — в Индию, где бы она ни находилась.

Алексей Пятков

В САМОЙ СЕВЕРНОЙ СТОЛИЦЕ

Очерк

Цветные фото автора

Еще дома я прочитал несколько книг об Исландии, и, когда судно входило в порт Рейкьявик, а на фоне темных гор сквозь пелену дождя уже проступали разноцветные крыши домов, я вспоминал, что одиннадцать процентов площади острова покрыто ледниками, что в городе нет дымовых труб, потому что дома отапливаются термальными водами.

В 870 году норвежский викинг Ингольфр Арнарсон, плавая в Северной Атлантике, обнаружил неизвестный ранее остров. Не желая ссориться с местными духами, викинг бросил за борт дракара столбы-опоры из своего дома в Норвегии. Вероятно, в столбах тоже обитали духи, свои, норвежские, и Арнарсон проводил тест на психологическую совместимость. Если столбы прибьет к берегу, значит, местные божества не возражают против того, чтобы люди высадились в этом месте. Бедный викинг целых три года болтался вокруг острова, разыскивая проклятые деревяшки, пока не обнаружил их на берегу бухты, где сейчас стоит Рейкьявик. Так началась колонизация острова, и спокойной жизни исландских монахов-отшельников, обитавших среди мрачных скал с незапамятных времен, пришел конец. Поселенцы были мужественными людьми, они построили дома, стали ловить рыбу и возделывать бедную землю. Город на берегу бухты получил название Рейкьявик, что означает «Дымная гавань»: пар термальных источников вырывался на поверхность, и путешественники сначала приняли его за дым.

Первый исландец у нас на борту — лоцман с труднопроизносимым именем. Лоцман — визитная карточка порта. Постоянное общение с иностранцами словно выделяет в людях этой профессии черты национального характера. Исландский лоцман сразу понравился. Высокий, чуть полноватый, белокурый, одет в черную морскую форму. Был он сдержан, советы давал, только если в них была необходимость. Капитан швартовался сам, и лоцман, понаблюдав за его действиями, одобрительно кивнул, бросил международное «О'кей!», отвернулся и принялся переговариваться через портативную рацию со швартовщиками, суетившимися на причале. Закончив работу, лоцман выпил чашку кофе, отказался от традиционной рюмки и, получив квитанцию, уехал.

Непьющий лоцман — явление редкое. Подобное диво я видел всего однажды, на Фарерских островах, но там питейные порядки близки к сухому закону.

Капитан приказал мне отправиться на переговоры с представителями портовых властей. Первые часы после прихода в иностранный порт судно напоминает сумасшедший дом в день «открытых дверей»: телефонные звонки, команды по трансляции, беготня. Наседают местные, подсовывая бумаги на подпись, свои не дают проходу, выспрашивая, когда отпустят на берег. Все эти хлопоты валятся на плечи старпома. Вот меня и выделили ему в помощь, решив, что даже слабое знание английского может пригодиться.

Агент по снабжению — шипчандлер — уже, наверное, явился, прикинул я, спускаясь по трапу.

Шипчандлер с виду напоминал мальчика-паиньку, из тех, что никогда не огорчают родителей и ходят по улицам с папкой для нот. Рядом с ним сидели два еще более юных таможенника в плащах и фуражках. Старпом обескураженно глядел на эту компанию, не зная, как себя вести, — всем морякам известно, что молодые «крючкотворы» — самые вредные.

Но чиновники-акселераты вели себя раскованно и, находясь при исполнении служебных обязанностей, не отказались пожелать нам доброго здоровья, на что мы дружно гаркнули «Скооль!».

Старпом предложил гостям сигареты, но успеха не имел — курение здесь явно было не в почете. Уже, потом я убедился, что люди с сигаретами встречаются в городе чрезвычайно редко, а курящих женщин я вообще не видел. Моя ханжеская натура не выносит, когда женщины курят на улице, а если они дымят на ходу, я и вовсе расстраиваюсь.

На предложение «повторить» молодые люди ответили вежливым отказом и перешли к оформлению документов. Быстро заполняли бланки, прихлебывая кофе или минералку, будто лишний раз подтверждая, что потребление безалкогольных напитков здесь одно из самых высоких в мире.

Отсутствие вредных привычек умиляло, но впоследствии я вычитал, что число травм, полученных в пьяных потасовках и авариях по нетрезвости, здесь на 33 процента больше, чем в других странах. Особенно распространены травмы лица у женщин. Исландская газета приводила эти малоприятные данные с откровенностью, в которой, однако, сквозило смущение.