На всей скорости

— Вы — единственная Елизавета Крамер, личная помощница Андрея Михайловича.

Неловкая ситуация. Неловкая и весьма странная.

— Нет. Курьера пропускать не нужно. Примите цветы и поставьте их на проходной. Либо передайте Лидии Ивановне из отдела кадров.

Раздались едва слышные реплики курьера, по телефону сложно разобрать. Охранник прикрыл трубку ладонью и, уточнив какие-то нюансы, произнес:

— А что делать с конвертом? Вам записка.

— Прочтите, — зажав трубку между ухом и плечом, я села за компьютер и занялась делами. Кто бы ни был таинственным ухажером, меня это сейчас не интересует.

— Если настаиваете, — растерянно ответил охранник и через несколько мгновений прочитал. — С нетерпением жду нашей встречи. Ниже инициалы: «И.К.».

И.К.? Я перестала печатать, припоминая возможных обладателей таких инициалов и на ум пришел один-единственный.

— Цветы какие?

— Такие фиолетовые, странные. Ну, необычные… Не розы, не лилии.

— Фрезии?

— Елизавета Павловна, я в ботанике не силен, простите.

— Хорошо. Благодарю.

Сказала спокойно, положила трубку, а у самой ладони дрожат. Перед входом в больницу, где я проходила лечение в Испании, росли фиолетовые фрезии. Казанцев не лжет. Он пустит в ход те злополучные документы, если я не сделаю все правильно. А я должна сделать все правильно!

Полчаса, отпущенные Громовым, потратила на подделку документов. Получилось, вроде бы, правдоподобно. Конечно, за основу пришлось взять реальные данные, с Казанцева станется проверить, но я прекрасно разбираюсь в экономике и знаю, что способно навредить будущему фирмы, а что — нет. К тому же, если все пройдет гладко, а я приложу необходимые усилия, Казанцев воспользоваться информацией не успеет в любом случае.

Офис двести пятнадцать располагался как раз под офисом Майера. Приятно осознавать, что я хожу каблуками по шевелюре главы службы безопасности! Не то, чтобы он мне не нравился, но… В принципе, не могу припомнить ни одного безопасника, который бы кому-то нравился. Профессия у них такая — копаться в грязном белье людей, вытаскивать скелетов из пыльных шкафов и задавать вопросы, от которых мурашки по коже и волосы дыбом.

— Почему вы решили устроиться именно в Аскер? — с ходу начал Вадим Арнольдович, как только я устроилась в удобном кожаном кресле с высокой ортопедической спинкой.

Вместо ответа я внимательно осмотрела обстановку в кабинете: полумрак, кожа, дерево, растения. Фикус и гибискус с крупными красными цветками привносили в офис частичку домашнего тепла. Нужно Майеру тоже цветок поставить. Кактус отлично впитывает излучение от компьютера. Уменьшается усталость, повышается работоспособность.

Темно-коричневые жалюзи позади Громова прикрыты, хотя солнце ничуть не мешает работе, следовательно — психологический ход. Лампа на его столе напротив, светит слишком ярко, повернута так, чтобы причинять мне дискомфорт, заставить жмуриться.

Закинула ногу на ногу и, оттолкнувшись, проехала на стуле к противоположной части стола, где освещение не било по глазам.

— Не самые дружелюбные методы допроса, Вадим Арнольдович. Не забывайте, я не на собеседовании в ГРУ.

— Но ваше умение уходить от ответов и обходить психологические трюки настораживает, — он выключил лампу и показал ладонью, что я могу вернуться на прежнее место напротив него. Нехотя откатилась обратно, не меняя позы.

— Итак? — тактическая пауза. — Только не говорите, что подавали резюме в несколько мест.

— Я похожа на человека, который подает резюме в несколько мест? — приподняла бровь, чувствуя себя спокойно и уверенно.

— Вопросы здесь задаю я, — голос Громова звучал твердо, с угрозой.

— Советую смягчить тон. Это не допрос, а вы — не представитель закона. Мой контракт с Аскер уже подписан, а потому наше общение сейчас строится исключительно на моем желании помочь вам выполнить свою работу. Я в любой момент могу встать и уйти. Поправьте, если ошибаюсь.

У Громова заходили желваки, но в остальном он своих эмоций не выдал.

— Прошу простить мой тон, Елизавета Павловна. Но все же, ответьте на вопрос. Почему именно Аскер? В России имеются более выгодные предложения для специалиста вашего уровня.

— Почему вы считаете, что Аскер меня не достоит?

— Вы отвечаете вопросом на вопрос.

— Хорошая зарплата? Привлекательные условия? Красивый вид из окна? Симпатичный босс? Чему вы охотнее поверите?

— Правде.

— Правде? — усмехнулась и подалась вперед. — Вот вам правда. Я увидела перспективу в мечтах Майера и решила, что такому человеку не помешает помощь и забота. А это то, что я делаю лучше всего: помогаю и забочусь. О делах, о бизнесе, о человеке. Я не стану работать с тем, кого не уважаю, в ком не вижу перспективы, кто меня не вдохновляет. Убедительно? Если нет, вы всегда можете выбрать свой вариант из предложенных мною выше.

Громов не записывал мои ответы. Ни в блокнот, ни на диктофон, ни на камеру. Во всяком случае, видимых средств фиксации не наблюдалось, а невидимые незаконны без моего согласия. Но ведь в России с законностью в принципе напряженно, особенно среди службистов.

— Почему вы уволились из Мерседес?