На всей скорости

Мы вместе вышли из кабинета, только я остановилась у лифтов, а Майер прошел дальше, в конец коридора, к кабинету зама. Пока ждала лифт, любовалась его фигурой и уверенной поступью. Чем-то он мне напоминал мои любимые Мерседесы. Смотришь на них и понимаешь: вряд ли существуют силы, способные помешать им двигаться вперед.

Перед тем, как войти в кабинет Захарченко, босс обернулся. Наши взгляды встретились на миг и время словно остановилось. Да что со мной такое?

Звоночек лифта привел в чувство. Спешно вошла внутрь, нажала кнопку первого этажа и, прижавшись к холодному стеклу кабины, унимала расшалившееся сердце. Только сейчас оно шалило вовсе не от страха…

Хорошо, что лифт босса выделенный. Не приходится останавливаться на каждом этаже и толпиться с чужаками. Мне сейчас требовалось сконцентрироваться. Извлекла из сумочки небольшой диктофон, похожий на блестящую пуговицу и, включив запись, сунула в бюстгальтер, прямо под грудь. Конечно, качество записи будет так себе, но, главное, запись вообще будет! Я нередко проворачивала данный фокус на важных переговорах, чтобы потом, при случае, можно было предъявить недобросовестным контрагентам доказательства их же слов. Когда человек не знает, что его записывают, он ведет себя иначе. Понимаю, что незаконно, но… Никто не говорил, что в мире большого бизнеса все соблюдают правила. Здесь каждый сам за себя и, если тебя съели, виноват ты.

Первый этаж, людный холл, турникеты охраны, уличная прохлада… Казанцев имел наглость припарковаться прямо на центральной парковке перед входом, а к дверям приставить одного из питбулей, словно я могу заблудиться. Под устрашающим конвоем проследовала до машины, забралась в салон.

Полумрак, запах сигар и алкоголя. Складывалось ощущение, что я не в машине, а в наркопритоне, не хватало только шлюх и блэк-джека.

— А вы исполнительная девочка, Лиза, — проворковал Илья.

— Я не давала повода для фамильярности. Вот документы, которые вы просили.

Протянула мужчине папку, но, когда ее коснулись тонкие длинные пальцы, не спешила отпускать.

— Вы хотите обрушить акции Аскер. Зачем это вам?

— Это бизнес, Елизавета Павловна, — хищная улыбка. — Не я один играю на фондовой бирже.

— Ваша деятельность связана с инвестициями? — отпустила документы, позволяя Казанцеву взять папку и небрежно раскрыть. — Мне необходимо знать, на что я подписываюсь. Я не собираюсь уходить от Майера в пустоту и верить обещаниям — тоже. Время, когда слово джентльмена чего-то стоило — прошло.

— И чему же вы верите?

— Договору, скрепленному печатью и подписью.

Мужчина внимательно изучал переданную ему информацию, водил длинным пальцем с аккуратным маникюром по таблицам, выискивая изъяны. Но их там не было. С фотошопом я не дружу, цифры меняла в Exel, информацию переписывала в Word, поэтому никаких следов подделки не найдет даже опытный эксперт.

— На первый взгляд все сходится, — мрачно проговорил Казанцев. Его голос прокрался под кожу, остановил на мгновенье сердце. Неужели у него уже есть нужная информация и сейчас меня попросту проверяют? Кто мог ее достать? Глава бухгалтерии, Захарченко, возможно, начальник по логистике имеет доступ к некоторым данным. — Но мне необходимо проверить ваши сведения.

— Каково это, жить с такой паранойей? — я попыталась спрятать волнение за сарказмом.

— Мой бизнес, Лизонька, связан с очень большими деньгами и огромными финансовыми рисками.

Хлопнула дверца пассажирского сиденья, сверкнула гладкая лысина и питбуль, изловчившись, нагло выхватил из моих рук сумку.

— Что вы себе позволяете!

— Рома, повежливей, — больше для проформы проговорил Казанцев, проверяя предоставленные мною сведения.

Упомянутый Рома копался в моей сумке. Залез в кошелек, открыл помаду, пудреницу, заглянул в сумочку с таблетками, а потом и вовсе вытряхнул содержимое на пустующее водительское кресло. Я схватила кошелек и злобно сверкнула глазами. Большего все равно в сложившихся обстоятельствах сделать не могла.

— Стандартная проверка, Лиза.

— Елизавета Павловна! — поправила тихим голосом, не слышным за грохочущим сердцем. Лицо горело от возмущения, ног я не чувствовала от страха. Больше всего хотелось выскочить из машины и бежать, но я понимала, что мне никто не позволит.

— Елизавета Павловна, — кровожадно улыбнулся Казанцев, закрыв, наконец, папку.

А я не могла отвести взгляда от содержимого своей сумки, которую нещадно потрошили толстые пальцы питбуля. Хорошо, что меня не обыскивают, а диктофон слишком маленький, чтобы даже наощупь под косточкой бюстгальтера обнаружить. При должном усердии, конечно, можно, но мое возмущение подобной проверкой не вызовет подозрений.

— Что вы пытаетесь найти?

— Вы же не играете со мной? — бесцветным тоном произнес Казанцев.

— Это вы пришли ко мне, это вы потребовали документы! Я все сделала. Теперь выполняйте свою часть уговора.

Мужчина перевел взгляд на своего помощника. Рома с лицом, не обремененным интеллектом, помотал головой и, повинуясь жесту начальства, покинул машину.

— Хорошо.