На «заднем дворе» США. Сталинские разведчики в Латинской Америке

Налаживанию разведывательной работы сильно навредила серия скандалов вокруг «Южамторга», привлёкшая внимание прессы к деятельности «красных купцов» в Южной Америке. Ключевой фигурой в одном из таких дел был кассир «Южамторга» в Монтевидео Абрам Каплан, о котором Белкин писал в Москву с нескрываемым возмущением: «Этот мошенник, выходец из Литвы, был принят на службу в 1928 году. Пьяница, кутила, лодырь – об этом многие знали и предупреждали. Не в его пользу говорила и его дружба с комиссаром Центрального района полиции. Но Минкин, будучи в то время руководителем «Южамторга» в Уругвае, решил повысить его в должности. А в результате – заполнение дел карандашом, подчистки, махинации. И после всех этих безобразий он успешно скрылся, похитив, как предварительно установлено, более 120 тысяч песо. Будучи кассиром-инкассатором, Каплан систематически присваивал погашения местных купцов за наши товары. В балансах эти суммы из года в год переносились как не покрытые. Гарантию честности Каплана дал главбух Арендт, немец, служивший в годы мировой войны в германской контрразведке. Кстати, он по совместительству работал у шурина Каплана – оптового торговца мясом. Арендт – соучастник Каплана, замечен в подлогах и фальсификации бухгалтерских книг, приобрёл в Монтевидео «домик» стоимостью в 10 тысяч песо».

Разоблачённый Белкиным кассир Каплан бежал в Бразилию и начал выдавать себя за разоблачителя-правдолюбца, пытавшегося вывести «Южамторг» на чистую воду, поскольку за его фасадом, скрывается, дескать, «представительство Коминтерна».

Уругвайский посол в Рио-де-Жанейро «по дружбе» сообщил адвокату «Южамторга» Юзу, что обвинения Каплана произвели впечатление взорвавшейся бомбы в правящих кругах латиноамериканских стран. К тому же несколько месяцев тому назад в ходе арестов в Сан-Пауло полиция обнаружила у коммунистов крупные счета в банках. Судя по всему, эти средства предназначались для закупки оружия и организации восстания в Бразилии. Не из «Южамторга» ли эти деньги?

Белкина особенно возмутила пассивность Минкина, его нежелание потребовать выдачи Каплана уругвайским властям для последующего преследования по суду: «Это вопрос – позорный для нашего представительства и «Южамторга». Из боязни, что Каплан на суде займётся шантажом, его решили оставить в покое».

Свой кусок от южамторговского пирога решил урвать и бывший адвокат «Южамторга» в Буэнос-Айресе Онорио Пуэйредон – будущий министр иностранных дел Аргентины. Он потребовал триста тысяч песо за свою прежнюю работу «в качестве полного и удовлетворительного расчёта». В случае отказа от полюбовной сделки он грозил помешать налаживанию торговли «Южамторга» с Соединёнными Штатами, наложить арест на его имущество и счета, сообщить прессе имена тех аргентинцев, которые были «подкуплены» «Южамторгом» в Аргентине.

Резиденту пришлось временно свернуть уже налаженную связь с Аргентиной, «изолироваться», переждать затяжной скандал, раздувавшийся, словно по чьей-то указке, враждебной прессой. Эта антисоветская кампания по своим масштабам не имела прецедентов в Латинской Америке. Её тезисы нашли отражение в воспоминаниях коммуниста-ренегата Яна Валтина «Ночь осталась позади». В 1930 году в качестве курьера Коминтерна он, по его утверждениям, доставил в представительство Профинтерна в Монтевидео ролики фотоплёнки с инструкциями и три увесистых пакета со значительными суммами, предназначавшимися для «подрывной деятельности» в Аргентине, Чили и Уругвае.

«Деньги для Латинской Америки, – пишет Валтин, – обычно передавались через советское торговое представительство «Южамторг» в Буэнос-Айресе. В кругах Коминтерна подразумевалось, хотя никогда не упоминалось вслух или обсуждалось, что средства, направлявшиеся не телеграфом, а секретными курьерами, были в фальшивых банкнотах, изготовлявшихся для Коминтерна немецкими умельцами в Берлине». По утверждению Валтина, денежную посылку у него приняла представительница «Южамторга» в Буэнос-Айресе, которая прибыла в Монтевидео на одном из пароходов, курсировавших между столицами по реке Ла-Плата: «Это была сухощавая, анемичная женщина лет 35, элегантно одетая, весьма строгих правил. Она являлась секретарём парторганизации большевиков в «Южамторге» и, возможно, местным представителем ГПУ. Ей я вручил кожаный саквояж». Экс-коммунист считал также, что «Южамторг» причастен к «кровавому восстанию» в Бразилии.